Евгения Джен Баранова. Хвойная музыка: стихотворения. — М.: «Водолей», 2019
Скачать электронную версию книги
Стихи Евгении Джен Барановой возникают из абсолютной тишины, над ними не довлеет грохочущий внешний мир, они чисты и прозрачны. Работает исключительно фантазия автора. Случайно подмеченные (или неслучайно зафиксированные на уровне подкорки) ситуации перерабатываются, очищаются от шелухи…
Интересно отметить, что образ хвойных веток обычно используется в двух случаях: когда речь идёт о праздновании Нового года или же когда описывается похоронное шествие. Здесь переплетаются две традиции, одна из которых связана с радостью, а другая — с горем.
Дмитрий Артис, из рецензии в журнале «Дружба народов»
Настоящий поэт, человек, настроенный на связь с разными мирами, находясь рядом с мировым древом или хотя бы его символом, тоже может узнать важное. Евгения Баранова — поэт, что не тождественно писателю стихов, хотя и в литературном ремесле она совсем не последняя…
Хвойное древо мира соединяет верхний и нижний мир. Если ты чуток, тебе покажут и тот, и другой, и даже позволят запомнить подробности. «Когда умирала, то стало совсем светло. / Свет вытекал из рая на подоконник». «Чёрная комната. Чёрный воздушный яд. / Белки и Стрелки под потолком парят». Если ты поэт, то узнаешь многое.
Михаил Квадратов, из рецензии в журнале «Новый берег»
Двуединство жизни и смерти, радости и боли. Стихотворение «Хвоя», давшее название сборнику — и готовность к поглощению природной, родовой стихией («Матушка-хвоя, возьми моё тело назад,/ плечи укутай в коричневый шелест и шорох»), вызывающая в памяти «Титанию» Тарковского, и — открытый, скорее, мажорный финал. «Не отвечает медовая матушка-хвоя». Слияние с хтонической Хвоей-Титанией отложено, путь жизни и взросления продолжается.
Евгений Абдуллаев, из рецензии в журнале «Дружба народов»
Авторский взгляд фокусируется то на том, то на этом мире. Это хорошо видно, если присмотреться к разделам сборника. Их четыре: «какие все мёртвые», «цветные семена», «когда был маленьким» и «несоответствия». Все они — как амплитуда колебания маятника: тёплый мир детства — холодное настоящее — тёплый мир детства — холодное настоящее. И постепенно холода становится всё больше. Да и заканчивается сборник именно «холодными» картинами. При таком устройстве поэтического мироздания особое значение приобретает мотив перехода из одного мира в другой.
Сергей Баталов, из рецензии в журнале «Просодия»
Мотив «Хвойной музыки» — устоять на краю. Листья хвойных растений имеют форму иглы, что символически намекает на другие иглы, например, в инфузионных системах. И хвоя долго-долго живёт, сохраняет в узких, острых лиственных пальцах жизненный сухой сок. Этакий концентрат невероятной воли и привычки жить: рождён, значит, должен выжить, несмотря на различаемых тобой мёртвых.
Ольга Девш, из рецензии в журнале «Лиterraтура»
Прогулка по садам её [Барановой] поэзии увлекает, озадачивает, выход стихотворения не навязывает разумеющейся концовки, лишён всяческой дидактики, читателю достаётся послевкусие, путь от прочувствованного к осмыслению. От этих стихов веет свежестью мировосприятия, и даже самые грустноватые по настроению строки не теряют общего позитивного настроения.
Даниил Чкония, из рецензии в журнале «Эмигрантская лира»
Меня не покидает ощущение, что «Хвойная музыка» — книга глубоко трагическая. Жизнь висит на хрупкой ниточке, и ты ведать не ведаешь, в какой миг она оборвётся. В общем, «мементо мори» — смерть ещё не видна, но уже широко объявлена, и это сквозит едва ли не во всех стихотворениях, вошедших в книгу. И везде у Евгении — беззащитность человека перед Промыслом. Всей этой энтропии противостоит хрупкое, но неубиваемое самостояние поэта.
Александр Карпенко, из рецензии в журнале «Южное сияние»
ИМПРЕССИОНИЗМ. Мной и многими моими сверстниками любимый, праздничный, мерцающий, рассыпанный на мазки. Логике не подчиняющийся. Атмосферный… МУЗЫКА. Стихи волнуются. Их приятно произносить. Ни одного стыка, а тем более косноязычия. У автора есть слух почти абсолютный. ФИНАЛЫ. Всегда неожиданные и точные. Мерцая и волнуясь, автор помнит, что должен в конце дать нам месседж, и дать искусно.
Лев Яковлев, из отзыва в «Независимой газете»
Эти стихи интересно и читать, и слушать — попадаешь в незнакомое ранее пространство, где очень много движения и перемен, буквально на глазах. Стихотворение может изменить ритм, показать усеченную строчку, щелкнуть по носу омонимической рифмой. Это умелые стихи. Однако умелость в них не главное. Главное — тяга и голоса человеческих жизней, которые есть и никуда не исчезают. Этот хор одного автора и создает хвойную музыку: теплую, тягучую, обволакивающую, уводящую разум за его пределы, напоминающую, что сознание человека — узкий луч в океане, остальное лишь «земляничное слово лес», и подтверждение этому — напряженная тоска одиночества, которую испытывает поэт.
Наталия Черных, из рецензии в журнале «Знамя»
«Хвойная музыка» — бегство от обыденности в мир вечно звучащий, единственно возможный и единственно подлинный. По крайней мере, для автора книги. Такую поэзию нельзя полностью объяснить — только принять и подчиниться непривычному для повседневной жизни ритму, плыть по волнам авторской мысли. Первое чувство, рождаемое при чтении стихов Евгении, — полная отстранённость, даже потусторонность всего происходящего. Как если бы внезапно открылась неведомая ранее потаённая дверь в давно знакомом доме. «По эту сторону» автору скучно — его сознание стремится выйти за границы объяснимого и постичь нечто, выходящее за рамки общепринятого.
Елена Севрюгина, из рецензии в журнале «Южное сияние»
