Ро́берт Ива́нович Рожде́ственский (имя при рождении — Ро́берт Станисла́вович Петке́вич; Родился 20 июня 1932 года, в селе Косиха, Западно-Сибирского (ныне Алтайского) края. Советский и российский поэт и переводчик, автор песен. Один из ярких представителей эпохи «шестидесятников». Лауреат Премии Ленинского комсомола и Государственной премии СССР. Умер 19 августа 1994 года в Москве.
Стихи Роберта Рождественского просты и доступны для читателя, потому что в них речь идёт о понятных и близких каждому вещах – о жизни, дружбе, любви, детях, эпохе. Но повторить эту кажущуюся простоту невозможно – у поэта свой неповторимый голос, свой строй строк и особый почерк, в котором авангард и даже рэповость, молодёжность сочетаются с традициями классики. Неповторимая сакральность и лёгкость, рождение слова как процесс естественного дыхания – вот что отличает стихи поэта и выделяет его среди остальных. А ещё редкая в наше время способность удивляться простым вещам, смотреть на них взглядом ребёнка, для которого всё вокруг представляет интерес и неизъяснимую прелесть:
Над головой созвездия мигают.
И руки сами тянутся к огню…
Как страшно мне, что люди привыкают,
открыв глаза,
не удивляться дню.
Существовать.
Не убегать за сказкой.
И уходить, как в монастырь, в стихи.
Ловить Жар-птицу
для жаркого с кашей.
А Золотую рыбку — для ухи.
Когда Роберту было 5 лет, родители решили развестись, и с началом войны семья окончательно распалась: отца Роберта призвали в армию, мать мобилизовали на фронт в качестве медика, а Роберт остался на попечении бабушки. Война и расставание с родителями оказало такое большое влияние на мальчика, что в девятилетнем возрасте он написал свое первое стихотворение, посвященное уходу отца на фронт. В 1945 году мать забрала Роберта. К тому времени она вышла замуж за офицера Ивана Рождественского, который заменил мальчику родного отца, погибшего на фронте. С тех пор во всех документах значилось его новое имя – Роберт Иванович Рождественский.
С винтовкой мой папа уходит в поход.
Желаю, любимый, побед!
И мама зеленую сумку берет,
Уходит с сестрой в лазарет.
Я тоже имею и ловкость, и силу,
Чтоб в бой на фашистов идти.
Но мне: “Подожди, – говорит Ворошилов, –
Учись, закаляйся, расти”.
Хотя мне сегодня десятый лишь год,
Стрелять научусь я как надо.
И пусть только Сталин мне скажет: “В поход!” –
Фашистам не будет пощады!
Став студентом Литературного института, юноша начал много писать. За несколько лет плодотворной работы у молодого поэта накопилось так много стихов, что в 1955 году он издал свой первый сборник, который назвал «Флаги весны». Роберт Иванович вошел в историю советской литературы как яркий представитель поэтов-шестидесятников, среди которых были Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко. Поначалу его творчество было наполнено гражданской патетикой, но спустя время она уступила место любовной лирике. Любовь для поэта – одно из самых удивительных и необъяснимых явлений, поистине восьмое чудо света, которое приходит неизвестно откуда и наполняет нашу жизнь совершенно особым смыслом:
Так полыхнуло –
сплеча,
сполна –
над ледяным прудом! ..
(Два человека –
он и она –
были виновны в том…)
В доме напротив полночный лифт
взвился до чердака.
Свет был таким,
что мельчайший шрифт
читался наверняка…
Так полыхнуло, так занялось –
весной ли, огнем –
не понять.
И о потомстве подумал лось,
а заяц решил
линять.
Землю пробили усики трав
и посверлили лучи.
Тотчас,
об этом чуде узнав,
заспешили с юга
грачи.
На лентах сейсмографов
стала видна
нервная полоса…
(Два человека –
он и она –
глядели
друг другу в глаза…)
Реки набухли.
Народ бежал
и жмурился от тепла.
Кто-то кричал:
“Пожар! ..
Пожар! ..”
А это
любовь была.
В жизни Роберта Ивановича была только одна женщина, любовь к которой он пронес через многие года. Ею стала Алла Киреева – первая и единственная супруга поэта. Вся любовная лирика Рождественского была посвящена ей одной.
В браке у супругов родились две дочери, Ксения и Екатерина, которые в дальнейшем выбрали профессии журналистов.
Мы совпали с тобой, совпали
в день, запомнившийся навсегда.
Как слова совпадают с губами.
С пересохшим горлом — вода.
Мы совпали, как птицы с небом.
Как земля с долгожданным снегом
совпадает в начале зимы,
так с тобою совпали мы.
Мы совпали, еще не зная
ничего о зле и добре.
И навечно совпало с нами
это время в календаре.
Популярность Роберта Рождественского при жизни объясняется тем, что поэт тесно сотрудничал с именитыми композиторами, которым удавалось написать прекрасную музыку на слова Рождественского. Сотрудничество с Раймондом Паулсом, Максимом Дунаевским, Александрой Пахмутовой, Давидом Тухмановым неизменно оказывалось весьма плодотворным: на свет рождались песни, которые пела вся страна.
Поэтический талант Роберта Ивановича был многогранен: он с легкостью писал на любые темы, будь то война, любовь или житейские трудности. Его произведения звучали в кинофильмах «17 мгновений весны», «Неуловимые мстители», «Карнавал» и многих других.
Ветер.
И чайки летящей крыло.
Ложь во спасение.
Правда во зло.
Странно шуршащие камыши.
Бездна желаний
над бездной души.
Длинный откат
шелестящей волны.
Звон
оглушительной тишины.
Цепкость корней
и движение глыб.
Ржанье коней.
И молчание рыб.
Парус,
который
свистит, накренясь…
Господи,
сколько намешано в нас!
Одна из отличительных особенностей поэзии Рождественского – её постоянная обращённость к актуальным темам современности. Поэта волновали онтологические вопросы человека и времени, жизни и смерти, творца в контексте своей эпохи. Немалое количество своих стихов Рождественский посвятил философским размышлениям о судьбе незаурядной личности (поэта, художника, писателя), чей дар – и счастье и проклятье одновременно. Обречённые на непонимание властями, современниками и потомками, творческие люди, отвергнутые своим временем, всё же становились главными объектами истории, принадлежали вечности:
Надо верить в обычное.
Надо рассчитывать здраво.
У поэтов
с убийцами,
в сущности, равная слава.
Кто в веках уцелел?
Разберись
в наслоенье мотивов!..
Мы не помним царей.
Помним:
были Дантес и Мартынов.
Бесшабашные,
нервные,
святые «блюстители долга».
Ну подумаешь, невидаль:
однажды вспылили —
и только!
За могильной оградою
все обвиненья
напрасны…
Пахнут их биографии
лишь
типографскою
краской.
Вот они на портретах
с улыбками благопристойными.
Так что цельтесь в поэтов —
и вы попадете
в историю!
Но, как для любого поэта, для Рождественского самое важное – быть услышанным, донести свой голос, свои мысли и чувства до людей, получить обратную связь. Живя и творя в эпоху расцвета словесного искусства, когда талантливые авторы собирали стадионы восторженных почитателей высокой поэзии, Роберт боялся духовной и творческой изоляции, вынуждающей поэта «писать в стол» – об этой муке безгласности и безответности он и пишет в своих стихах:
Будем горевать в стол.
Душу открывать в стол.
Будем рисовать в стол.
Даже танцевать – в стол.
Будем голосить в стол.
Злиться и грозить – в стол!
Будем сочинять в стол…
И слышать из стола стон.
Рождественский выступил продолжателем традиций Владимира Маяковского, широко используя «разговорные» ритмы стиха, ораторские приемы, ассонансы. В своих произведениях он, помимо уже указанных актуальных тем, описывал также красоту человеческих отношений, трудности и радости повседневной жизни, зарубежные впечатления и, конечно же, впечатления от тех событий, которые происходили в его родной стране:
Бренный мир,
будто лодка, раскачивается.
Непонятно, – где низ, где верх…
Он заканчивается,
заканчивается —
долгий,
совесть продавший —
век.
Это в нем,
по ранжиру построясь,
волей жребия своего,
мы, забыв про душу, боролись,
надрывая пупки, боролись,
выбиваясь из сил, боролись
то – за это,
то – против того!..
Как ребенок, из дома выгнанный,
мы в своей заплутались судьбе…
Жизнь заканчивается,
будто проигранный,
страшный
чемпионат по борьбе!
Как все поэты-шестидесятники, Роберт Рождественский жил в нелёгкое время всеобщих разногласий, культурных и политических. Но более всего его тревожила проблема духовной глухоты людей по отношению друг к другу. Большой трагедией он считал разобщенность и непонимание в семье – враждебность «своих» по отношению к своим же. Умение слушать говорящего и говорить слушающему, не оскорбляя при этом его человеческого достоинства – это главное достоинство человека и главное счастье, которое даётся не каждому:
Филологов не понимает физтех,-
Молчит в темноте.
Эти не понимают тех.
А этих — те.
Не понимает дочки своей
нервная мать.
Не знает, как и ответить ей
и что понимать.
Отец считает, что сыну к лицу
вовсе не то.
А сын не может сказать отцу:
«Выкинь пальто!..»
Не понимает внуков своих
заслуженный дед…
Для разговора глухонемых
нужен свет.
Умение понимать друг друга важно хотя бы потому, что человек не вечен – его жизнь коротка. Но гораздо страшнее, когда уходят наши близкие, родные нам люди. Страшно и то, что, умирая, мы делаем несчастными тех, кто был рядом с нами. Всё это прекрасно понимал Роберт Рождественский, и наряду с этим осознавал так же, что перед своим уходом каждый должен ответить самому себе на вопросы, что он оставляет после себя остальным, сможет ли он остаться в памяти людей. А главное – сможет ли признаться себе в том, что его жизнь действительно была правильной и честной, небесполезной и единственной в своём роде? Потому что второй попытки прожить её, увы, не будет:
Тихо летят паутинные нити.
Солнце горит на оконном стекле.
Что-то я делал не так;
извините:
жил я впервые на этой земле.
Я ее только теперь ощущаю.
К ней припадаю.
И ею клянусь…
И по-другому прожить обещаю.
Если вернусь…
Но ведь я не вернусь.
В 1990 году у Роберта Ивановича диагностировали страшное заболевание – опухоль головного мозга. Однако вовремя сделанная операция продлила ему жизнь еще на несколько лет. Скончался Рождественский от инфаркта 19 августа 1994 года.
Тополь стоит,
наготу терпя, словно скелет
самого себя.
Слишком прозрачны,
очень пусты
черные неживые кусты.
Тихой тропинки грустный излом
без продолженья…
И всё же продолженье случилось – поэт Роберт Рождественский, который наверняка был бы сейчас очень востребован и популярен, актуален и современен, продолжил себя не только в своих стихах, но и в песнях, любимых и популярных по сей день – и не только среди представителей старшего поколения. Его песня «Эхо любви» и тогда, и сейчас остаётся великим гимном самого высокого и святого человеческого чувства:
Покроется небо пылинками звезд,
и выгнутся ветки упруго.
Тебя я услышу за тысячу верст.
Мы – эхо,
Мы – эхо,
Мы – долгое эхо друг друга.
И мне до тебя, где бы ты ни была,
дотронуться сердцем нетрудно.
Опять нас любовь за собой позвала.
Мы – нежность,
Мы – нежность.
Мы – вечная нежность друг друга.
И даже в краю наползающей тьмы,
за гранью смертельного круга,
я знаю с тобой не расстанемся мы.
Мы – память,
Мы – память.
Мы – звездная память друг друга.
