Уоллес Д. Ф. Бесконечная шутка. Пер. с англ. С. Карпова, А. Поляринова. М.: АСТ, 2019. — 1279 с.
Мы как бы играем. Но это как-то гипотетически. Даже «мы» — только теория: я так и не вижу далёкого оппонента из-за сложного устройства игры.
Дэвид Фостер Уоллес
Есть такие книги, про которые говорят, но осиливают вряд ли. Это книги-мессии, книги-иллюзии, иногда кажется, что существует только название, а внутри такого труда чёрная дыра. «Бесконечная шутка» из их числа. Знаменитый роман третье десятилетие будоражит умы общественности, вызывает священный трепет среди читателей и книголюбов всего мира. Многие выкладывают снимки тома на тысячу с лишним страниц мелким шрифтом с разноцветными закладками: якобы невозможно читать без них и нельзя запомнить всех персонажей, хотя это совершено не так. В 2018 году «Бесконечная шутка» наконец была переведена на русский язык. Спустя двадцать лет после выхода «Бесконечная шутка», которая была включена журналом Time в число лучших ста англоязычных романов XX века, нашла своих русскоязычных почитателей.
«Бесконечная шутка» — это, несомненно, книга-испытание. Она требует концентрации и постоянного обращения к поисковику. Сын философа и специалиста по прескриптивной грамматике Дэвид Фостер Уоллес не боялся использовать слова «мнемоника», «лимерик», «эсхатология», «этиология», «патерналистский» и тому подобное. Более того, вам будет значительно легче прочитать эту книгу, если вы медик. Уоллес обширно использует медицинский словарь: «кататонический», «суспензорий», «поллюция», «афазия», «сигмовидная кишка». Также вам будет проще осилить «Бесконечную шутку», если вы разбираетесь в большом теннисе: здесь описаны все виды тренировок, подач, теория игры. Также поможет, если вы долго состояли в «Анонимных алкоголиках» или были зависимы от травки. Заседания АА здесь описаны с пугающей достоверностью. А история про кататоника и легенда о Клиппертоне действительно наводят ужас. Всё, что занимало великолепный ум, составляло впечатляющую эрудицию и жизненный опыт автора, нашло отображение в «Бесконечной шутке».
И это роман: не эссеистика, не публицистика, не энциклопедистика. Дэвид Фостер Уоллес словно создал свой собственный жанр «коптокмистского повествования». Он будто написал «роман для продвинутых пользователей». По этой книге с удовольствием устраивают квесты. «Бесконечная шутка» напоминает головоломку, загадку, теорему, которую обязательно хочется доказать. Она многогранна, не лапидарна, рождает приступы фрустрации, способна поработить разум, но от этого ещё более притягательная и недоступная.
О чем книга?
Нелинейное действие происходит в недалёком будущем. Мир охватил «вирус блаженства». Фильм, который вызывает смерть от удовольствия, распространяется по всему миру, а правительственные агенты и террористические организации ищут его мастер-копию. Невольная аллегория с самой книгой, которая отчасти является этой самой «мастер-копией», но не столь широкого радиуса поражения, ведь «Бесконечную шутку» осилит только бегущий, плывущий, крутящий педали, прыгающий.
Среди множества мелькающих и проходных персонажей выделяются два альтер-эго самого Уоллеса — это семнадцатилетний студент Энфилдской Теннисной Академии и одновременно лингвистический вундеркинд Хэл Инканденца, а также работник и подопечный реабилитационной клиники Эннет-Хаус Дон Гейтли. Богемный педантичный юноша с высоким интеллектом и ничем не примечательный бывший наркоман, который готов следовать любым указаниям, лишь бы не сорваться и не вернуться в пучину зависимости. Выдающийся интеллект и полностью подавивший свою волю человек. На первый взгляд, между ними ничего общего, но таким образом автор в какой-то мере уравнял всех зависимых людей.
Книга была издана в 96-м, поэтому некоторые атрибуты будущего в «Бесконечной шутке» жителям XXI века покажутся просто смешными. Одно слово «картридж» появляется на страницах книги не меньше пары сотен раз. Но Уоллесу удалось уловить психологические аспекты людей будущего. Например: «Всё более откровенной прогрессии всего за пару финкварталов большинство потребителей теперь пользовалось с видеофонами масками, настолько эстетически превосходящими их реальные лица в физическом разговоре, транслировали друг другу настолько искаженные улучшенные изображения себя, что наконец начал сказываться гигантский психосоциальный стресс и огромное количество абонентов вдруг вообще перестали покидать дома и общаться лично с людьми, ведь те, как они боялись, уже привыкли видеть по телевизору их куда более красивые версии». Что это, если не «синдром инстаграма»? Люди сейчас действительно транслируют красивые картинки собственной жизни, забывая о негативных составляющих или попросту игнорируя их. Иногда из-за соцсетей люди теряют чувство реальности или боятся показаться такими, какие они есть на самом деле. Быть неудачником — это позор, когда у всех безупречные фото, безупречные семьи, безупречные достижения. Автор угадал теологические составляющие нашего поколения, хотя и рудиментарные технологические «новинки» в его исполнении не получились. А вот отрывок про дистанционное образование и удалённую работу: «Половина бостонцев теперь работает на дому с помощью цифровой связи. 50 % образования люди получают дистанционно, через лицензированные сигналы, доступные для домашнего просмотра на диване».
Действие в романе происходит после начала «эры спонсирования». Каждый год здесь проходит под названием какого-либо бренда: Год Впитывающего Белья для Взрослых «Депенд», Год Геморройных Салфеток «Такс», Год Чудесной Курочки. Капиталистический антиутопизм здесь нашёл своё отражение. Деньги становятся своеобразной религией без добродетелей и подлинного бога, что отражается в цитатах квебекца Марата: «Кто-то научил вас, что святыня — это только для фанатиков, и забрал святыни, и обещал, что в святынях нет нужды. А теперь не осталось спасения. И нет карты для нахождения спасения в святынях. И вы бредёте наобум, запутавшись в дозволенности. Бесконечное стремление к счастью, хотя вы забыли, что делало счастье возможным».
Президентом США в вымышленном мире Уоллеса является бывший актёр, страдающий рипофобией, вся политика которого сводится к тотальной чистоте и дезинфекции. Джонни Джентл предстаёт человеком поверхностным, не способным быть авторитетным лидером. США, Мексика и Канада объединились в Организацию Североамериканских Наций (ОНАН). Их герб — белоголовый орлан в сомбреро, сжимающий в одной лапе кленовый лист, а в другой — швабру и чистящие средства. Джентл хочет создать в Канаде огромную свалку под кодовым названием «Впадина», едва не разгорается мировая война. Напомним, 80-90-е — это то время, когда стали активно обсуждаться глобальное потепление и изменения климата. В 1992 году в Рио-де-Жанейро состоялась масштабная Конференция ООН по окружающей среде и развитию (ЮНСЕД), известная как «Саммит Земли». В «Бесконечной шутке» есть глава, посвящённая игре «Эсхатон», придуманной учащимися Энфилдской теннисной академии. Замысловатые правила, подразумевающие создание мировой модели на четырёх теннисных кортах, не спасли мир от ядерной катастрофы, вызванной личными разборками участников игры.
«Бесконечная шутка» — это тот редкий случай, когда авторские комментарии не менее примечательны, чем само произведение. Нельзя пренебрегать ими, хотя и придётся постоянно перелистывать тысячу страниц, чтобы поспевать за сносками Уоллеса. Они напоминают справочник фармацевта, медицинскую энциклопедию и образец гонзо-журналистики одновременно, а иногда выливаются в отдельные главы, дополнительные сведения о героях. «Гидролиз — метаболический процесс, в коде которого натуральный кокаин распадается на бензоилэкгонин, метанол, экгонин и бензойную кислоту, поэтому не всем по вкусу косбиляция, — этот процесс крайне токсичен и может вызывать нейросоматические побочные эффекты; например, в нейросистеме Дона Гейтли — звёздчатые гемангиомы и тенденцию ковырять кожу, в системе Брюса Грина — бинокулярный нистагм и чёрную депрессию даже во время кайфа, у Кена Эрдеди — неудержимую риноррагию, из-за которой оба раза, что он пробовал кокаин, он отправлялся в больницу»… – и далее перечисление ещё многих персонажей и симптомов. Расшифровку интервью Орина Инканденцы он также вынес в комментарии, хотя она заняла десять страниц. Многоструктурность и конфабуляция становятся для Уоллеса обыденными, они характерными для его стиля.
Личность автора. Для кого пишет Дэвид Фостер Уоллес?
Несмотря на то, что большую часть своей непродолжительной жизни Дэвид Фостер Уоллес боролся с депрессией и маниакальным стремлением к самоубийству, «Бесконечная шутка» звучит довольно жизнеутверждающе. Все жизненные трагедии его герои воспринимают как должное, без драматизма, с быстрым эффектом привыкания, словно дети. Более того, он всегда транслирует действительно ужасные вещи сквозь призму юмора. Уоллес использует «шоковую терапию», и ему удаётся вызывать у читателя безумное отвращение, удивление, оцепенение, но затем он будто меняет среду обитания и приводит аудиторию в чувство, хотя нельзя сказать, что он из тех авторов, которые заботятся о читателе и том, что оный читатель подумает. На протяжении всего произведения не покидает мысль, что Уоллес «пишет для себя» или для поэтессы и писательницы Мэри Карр, расставание с которой ему было тяжело пережить и которую он хотел впечатлить своими литературными успехами. В 1992 Уоллес написал на полях одной из книг: «Ключ к 92 году — это то, что МК была самым важным. БШ просто способ довести её до финала, так сказать». Навязчивая влюблённость Уоллеса не давала покоя им обоим. Со временем его увлечение стало носить маниакальный характер. Но, возможно, именно это помогло ему столь убедительно описать Развлечение, порабощающее мировой разум. Его эмоциональная незащищённость вылилась в потрясающие аллегории, скрывающие депрессию, жуткую Тьму, накрывающую личность человека, диктующую свои правила, порождающую потрясающий символизм, раскрывающий психологические проблемы автора, героев и всех людей в принципе.
Со своей самой лучшей стороны, крайне ранимым и погружённым в себя человеком, человеком, у которого словно нет инстинкта морального самосохранения, человеком без защитного слоя он предстаёт в фильме «Последний тур» 2015 года. Там рассказывается о том, как журналист Rolling Stone Дэвид Липски отправился с писателем в промоушен-тур. Между ними возникает предельное взаимопонимание и симпатия. Невероятное восхищение журналиста Уоллесом передаётся зрителям. Дэвид Липски продемонстрировал всё самое прекрасное в этом человеке и писателе. Фильм, несомненно, вызвал вторую волну внимания к творчеству Уоллеса, причем не только у англоязычной публики, и способствовал переводу романа на многие языки. Именно после выхода этого фильма начался перевод «Бесконечной шутки» на русский.
Лингвистический рай
Это произведение слишком многолико и наполнено неиссякаемыми ребусами, чтобы быть кратковременной сенсацией; «Бесконечная шутка» будет возрождаться снова и снова подобно Фениксу. Она не сможет быть полновесным бестселлером, хотя многие и считают иначе, но именно это позволяет есть всегда оставаться «незаезженной», актуальной и наводящей священный трепет. Литературный Сфинкс своего рода.
«Бесконечная шутка» уникальна своим синтаксическим строением, разветвлённостью, сложностью восприятия. Она не похожа на лёгкую прогулку под парусом, больше она напоминает кругосветное путешествие с выходами в океан, штормами, ограничениями в провизии и т.д. Иногда вам будет казаться, что вы не способны осилить ее, что это плохая затея, что вам так и не удастся завершить начатое, но в любом случае это будет удивительное приключение. Но вам захочется пройти весь путь с комментариями автора, словарями, малопонятными шутками о прескриптивной грамматике и английском языке. Вы будете повторять: «Я не знаю, как он делает это». И от этого стремление ассимилироваться в «Бесконечной шутке» будет поддерживаться. И в конце этого филологического пути вас ожидает лингвистический рай. Ну, или просто чувство завершённого дела и довольства собой. Но, разумеется, «Бесконечная шутка» требует усилий: ты или бросаешь эту затею в самом начале, или осознанно доводишь до логического завершения.
