Что может произойти с литературным критиком-дисграфиком? Оказывается, это просто незначительная мелочь, если вы имеете вкус, прекрасно разбираетесь в предмете и литературное окружение верит в ваш безусловный талант. Ничего не бойтесь и смело идите к своей цели — вот главное, вот на чем стоит этот мир. И это может продолжаться бесконечно, если вдруг обстоятельства непреодолимой силы не заставят вас изменить себе и задуматься о преградах в реализации своей профессии.
Вячеслав Харченко
Костюков Леонид. Прозаик. Окончил мехмат МГУ (1981) и Литинститут (1989). Автор 4 книг прозы, 2 книг стихотворений, двух учебников (по журналистике и логике), книги «Киностолица» про образ Москвы в кино, а также многих публикаций в периодике. Публиковался во всех ведущих русскоязычных литературных журналах. Член жюри, эксперт, лауреат и финалист нескольких литературных премий. Проводил мастер-классы для молодых писателей в Москве, Петербурге, Саратове, Перми, Новосибирске, Ростове, Таганроге, Вологде и Одессе. Живет в Москве.
Леонид Костюков // О Лене
Орфография и пунктуация лирической героини
***
Знаете бывают такие дни когда всё удается. Лично не сталкивалась но из мировой культуры в курсах. Бывают когда всё на оборот из рук валиться. Это крайности а как говорит мой друг Виталик крайности в рассчёт не берем. И вот к чему я веду. Встречаются такие дни когда удаётся немного но удаётся. На пример позавчера я акуратно помыла посуду (да чего там мыть – тарелка вилка и чашка) и легла напротив телевизора с пультом. Не кто мне не должен и я не кому не должна. Личная жизнь на позитивном нуле. Я полистала свои 200 каналов и отыскала не позорный фильм. Подушка мяхкая плед тёплый руки ноги на месте. Мне пришла в голову какая то сторонняя мысль какбуд то забрела случайно. Что вот в таких ситуациях древние люди благодарили бога. Я раскинула мозги. Знаете, я вполне допускаю что бог есть. Верю будет громко сказано кишка пока тонка. Но допускаю. А если есть что его не поблагодарить. Посути простая вежливость. И вот пока я искала слова зазвонил городской телефон.
Я лежала он звонил. Я лежала он звонил. Я лежала ну вы поняли. Потом я не выдержала и ряфкнула – Вера Прокофьевна! Потомучто мне не кто не звонит по городскому а только ВП такие же пенсианерки. Вера Прокофьевна ноль внимание. И вот как мало надо что бы разрушить идилию. Две минуты на зад я была практически в раю и подберала слова благодарности. А сейчас роптала отпихивая пятками этот цепкий плед и вот тащилась к городскому телефону. А он звонил. И звонил. И звонил.
Походу дверь ВП оказалась закрыта и я сказала в трупку:
– А её нет. Позвоните пожже.
А мне отуда ответили:
– Ленка кончай тупить. Что с тобой ты жопу пять минут подымаеш. Короче одевайся и вали сюда. Здесь только тебя и нехватает.
– Валя ты чтоли?
– Нет блять Пушкин Александр Сергеич.
У Вали юмор грубоватый но человек она не плохой если по-большому счёту. Но загвоска была в том что мне не хотелось одеватся и ехать не пойми куда (ну пойми куда неважно). Мне хотелось поваляться на своей кровати. Я как могла обьяснила это Вале а она сказала:
– Да ладно.
Тогда я зашла с другово конца. Я обьяснила ей про тижелую неделю закащщиков поставщиков и прочие тонкости да так подробно какбуд то второй раз прожила. А она:
– Да ладно.
Тогда я обьяснила Вале базовые вещи. Что иногда человек если он конешно не модели амёбы а чуть сложнее под час нуждается в одиночестве. В своей образно говоря норе. В пере загруске пере оценке. Натянуть наконец гештальт на штырёк. На это она сказала:
– Ты серьёзно?
Вообщем настал момент когда мои оргументы кончились а её даже не запылились. И я оделась и попёрлась в Бескудниково. А что мне оставалось? Если тебя хотябы где то так сильно ждут что тут скажеш? Спасибо вот что.
***
Последнее время погода как лотерея. На сей раз мне выпал чудесный вечер. Фонари качались белым на синем. Люди шли без отчетно улыбаясь или мне так казалось. Я прокладывала знакомые деагонали по дворам к метро. Какойто мальчик лет трех озерался какбуд то чтото потирял. Я увидила машинку и дала ему в руки. Он посмотрел на меня так буд то поблагодарил.
В метро я доехала до Селигерской штатно. Это была у нас в бугхалтерии такая Эльвира скептичная женщина. Она не любила жаловатся или на оборот восторгатся. Спросиш её на пример Эльвира как прошло свидание? Штатно. А что. Хорошее слово ёмкое.
Вообщем что тинуть кота за яйца. Настал момент когда я звонила в Валин звонок. И знаете возникло острое ащущение во всём организме что не стоило сюда ехать. С другой стороны я и дома понемала что не стоило. Ничего нового. И вот в дверях Валюха лицо сияет как кастрюля на рекламе. Мы ритуально поциловались ну точно говоря потёрлись щеками. В квартире не много парней не много девчат никого не знаю. Можно пить вино покурить на балконе послушать музыку пожрать какието остатки а больше ничего и не льзя. На пример поговорить не льзя изза той же музыки.
Все увидев меня слехка ожевились и тут же вернулись в исходное положение какбуд то лягушачья лапка дёрнулась под током а сама лягушка то давно умирла. Я села к столу сьела пару кусочков ветчины сыра одну большую веноградину. Выпила бокал вина.
– Жрёш?
Это Валюха подошла со спены. Знаете, если бы это была не Валюха можно было бы и обидется. Это скажем не штатный вопрос хозяйки гостю. Но Валюха у нас не депломад. Любим какая есть.
– Кушаю.
– Короче пошли в комнату. Есть тема.
Мы прошли в комнату. Таршер штора всё такое. Полки с книгами. Уютно. И музыка не так бьёт по ушам.
– Помнешь Игорька Маслова?
Опядь бес тактный вопрос. Вы не в курсах а Валюха года четыре назад увила у меня этого самого «Игорька». Знаете когда два раза подряд неловко это уже ловко только на оборот.
– Нет. Чтото не препоменаю.
– Да ты что?! Это ж твой парень был. У тебя с памятью как вообще?
– Шучу.
– Ну слава богу. А я уж… слава богу.
Хорошая по сути девчёнка.
– Ленка! Короче надо спасть парня. Он загебается в конец.
Мне вообщето не удаються ироничные реплики. Не то как говориться амплуа. Но тут я постаралась добавить в голос яда и льда.
– А может быть кто его увёл тот пусть и спасает?
У Вальки на табло отрозилась работа мозгов какбуд то шистеренки провернулись. Потом ей полехчало.
– Ой боже мой. Вспомнела бабка… Да он со мной прополаскался пол года и убыл к Галине. Ты знаеш Галину?
– Это смотря какую.
– Воронову.
– Нет. Но по уму Валя спасение кабеля дело лап самово кабеля. На крайняк Галины Вороновой. Ты ей здала рабочий икземпляр. Без притензий. А она запустила.
– Ты всё цинично шутиш а человек у самово края.
– Хорошо! Не шучу. От меня что надо?
– Да не чего. Просто посиди с ним потрави сходи там в музей или в тятыр. Они с Галиной расползлись (хорошо сказала – я как увидила) так он последнее время только о тебе и гнал. Золотой век блять. Идемский сад. Галя потиряла терпение тебя не нашла меня нашла.
– И?
– Ну позвони ему. Так мол итак.
Есть для каждово граница как Москва за спеной. Отступать не куда.
– Нет. Ну вот это нет. Пусть если ему так по зарез сам звонит.
Валя посмотрела на меня так какбуд то я потребовала в бокал вина ломтик лимона на ободок и алифку на зубочиске.
– Ладно, – сказала она сухо. Потом набрала перетерла в пол голоса подождала звонок и протинула мне трупку.
– Аллё?
– Лена?
Это был Игорек но какбуд то с тово света. Мы договорились встретится назавтра.
***
Мы договорились у памятника Пушкину да там и встретились что не удевительно. Я не кстати вспомнила как Валюха по телефону преставилась Пушкиным Александр Сергеичем. Опять Пушкин. Совпадение? Не думаю. Просто большое значение имеет Пушкин в жизни каждово русково человека. А вот что и правду любо пытно – откуда Валюха раздобыла мой домашний телефон. Куда дела мобильный это ладно она извесная растеряха.
Вы можете подумать что это поток моих мыслей пока я ждала Игорька. Вот и нет. Это мы уже встретились и шли по Страстному бульвару. В нас страсти мяхко говоря не кипели. Мы шли пара лельно не касаясь кончиками пальцев. Надо сказать погода попалась промежуточная то есть кто гулял в перчатках а кто и бес. Я на пример в перчатках а Игорь (что мы всё Игорек типа карапус из детсада а на деле здоровый лоб) бес. Я обратила внемание у нево пальцы постепенно мёрзли он ими ёрзал так и сяк стискивал утягивал в рукав.
Если кому интиресно тогда давно когда мы с ним мотали первый срок отношений до горячево у нас не дошло. Говоря образно и до салата не дошло. Мы с ним циловались то раз или два. При чём мы были в курсах что вокруг свободные нравы а мы взрослые люди. Но лично меня да и ево одолевала стиснительность. Вот и сей час мы брели по последнему льду в пелене присловутой стиснительности.
– Куда пойдем?
Это он как пишут моститые писатели разверз уста. Что мне было на это сказать. Меня выписали что бы не дать вот этому гражданину шагнуть за край. Так что логистичный ответ был пошли от края. Но так как это напровление не угадывалось в деревьях и домах я лишь пожала плечами.
– Может в кафе?
Я помедлила потомучто в кафе было вполне адекватно и по ситуации и по климату но неклицу девушке мгновенно арать да. И тут Игорь поспешно добавил:
– Я угащаю.
Если вы сами не поняли в чем тут не ловкость я охотно обьясню. Теперь мне согласится значело что просто в кафе я колеблюсь а в кафе на холяву радосно иду. По этому я повела головой как последняя декадентка и томно сказала:
– Я не голодна.
Тогда Игорь залез в свой смарт фон и метров двести в нем ковырялся. Вынырнул отуда довольный и сказал:
– А пошли в кафе тут не далеко там поэтический вечер. Кофе попьем и поэзию послушаем. За одно.
Я согласилась потомучто не видела вариантов здоровее. Почему бы преличной барышне не послушать поэзии. Опять вспомнился Пушкин. И возникла еще одна мысль. Возможно гдето тут корни его депресии. Я ж тут непросто так. Я ж тут за диагнозом и рецептом.
Мы прошли гатическими переулками илитными дворами пересекли пару улиц с облошки старой Москвы и на конец спустились в подвальное кафе в красно черных тонах и в трубах по стене какбуд то кишечником на ружу.
***
Когда мы подгрибли поэзией еще не пахло но мрачность уже ащущалась. Любители поэзии постепенно стекались в один из залов. Тижелая мебель алая штора тоже тижелая столов гораздо меньше чем стульев. Говоря иначе больше поэзии бес кофе чем кофе с поэзией. Надо оддать должное Игорьку он митнулся обонировал пару мест за столом. Там уже седел бородатый волосатый мужик везуально поэт. Игорь с ним учтиво поздоровался. Я кевнула. Народ неспеша пребывал. Становилось ясно:
А) большинство друг друга знали;
Б) большинство были поэты (если в это слово не вкладывать через чур много);
В) Игорь не атличался от большинства.
На конец с какимто шуршанием абозначились видущие и героиня вечера. Это была непреметная баба средних лет из серии только что передала билет прислонить к волидатору а кому вернуть не понимаеш. Из средней статичности её выделяло только выражение лица какбуд то она прямо сей час встретила таракана в супе и сьела. У меня шивельнулось пред чуствие на счёт её поэзии но я собрала в кулак всю свою талерантность. Подумаеш человек не важно выглядит. Вот Валюха выглядит как картинка а вообще стехов не пишет.
Тем временем видущие в кратце опесали всё меро приятие и перешли к поэтесе. Они приставили её как минимум Пушкиным в юпке (это я фигурально понятно она была в штанах) – она ухом не повила. Опять шивельнулось пред чуствие. И вот она преступила.
Как бы вам дать понять куда я попала. Ну приставьте себе что человеку не чево сказать (совсем) но за каждое слово платят два рубля. И вот он на гаваривает не важно что на шашлык горнир и кофе. Зачем он это делаит относительно понятно. (Ну, внутри нашей с вами метафоры про два рубля но может поэтесу в итоге угостят на холяву тогда это уже и не совсем метафора). Но что мы делаим тут не ясно. Разве что тоже надеимся на угащение в конце.
А из нее всё вытекала эта с позволения сказать поэзия. Если вы опытнее меня в этих делах (что не трудно) вы наверное догодались что ритмом и рифмой эта цвитаева не морочилась. Наша Таня громко плачет – до этих сеяющих вершин нам было как до нибес. Эта Таня плакала сухо уныло и бизобразно. Выручили бы меня ритм и рифма? Ну, допустим, вы седите в очереди к стоматологу. Вам уже паршиво и перспектива гавно. И вот вы начинаете в добавок мерно икать. Ну, сильно лехче не станет но возможно отвлечёт.
Тут нам принесли два капучино с корицей Игорь склонился ко мне и поиснил что автор пишет вер либром. Кофе зашёл. А вот от грамотново названия лехче не стало. Ну, допустим, искусал вас пёс и вот вы узнали что это был лабрадор. Стало лехче? Вот то то и оно.
От не чево делать прихлёбывая кофе я стала думать. Мне вспомнелся герой Мольера каторый узнал что всю жизнь говорил прозой. Тут у меня если аткровенно обычно случался когнитивный диссонанс. По моему говорить прозой это говорить интиресно и сочно. Так всю жизнь не удержишся. Думаю этот Жюрден говорил вер либром.
Она тем временем всё ныла и роптала не в попад. А я думала дальше.
Ну, это кончится сперва к сожалению кофе потом поэзия. И Игорёк (до Игоря всё ж пока недорос) спросит меня ну как. Что ему сказать с тирапевтической точки зрения. Так то ясно реткая пиздарность и нестоит тратеть слова. Но если так сказать то во первых я косвено обвеню его в загубленном вечере (что так и есть но не вежливо). Во вторых он обидеться замкнеться ниточка обарветься и я получаеться оставлю его у края пропасти а пропасть есть вот она прямо здесь.
Тут не ожидано всё закруглилось она умолкла все житко похлопали а у меня даже кофе остался надне. Ну не кофе скорее пена от капучино. Я треумфально допила это самое с чуством выполненного долго.
– Ну как тебе? – спросил Игорёк.
Надо же. Вроде я только что была готова к этому вопросу а аказывается нет.
– Не аднозначно. Заставляет задуматся.
Он прямо засеял какбуд то лампочку включили в бошке.
– Лена! Какая ты… какая ты молоччина! На твоём месте 9 из 10 просто сказали бы гавно а ты чудкая и неровно душная.
Мне стало стыдно потомучто по чесноку я душой была с 9 из 10.
– Ну если чесно восторга не вызвало. Больше от ума нежели от преродново дара да и ума…
– Это уже всё обсуждаемо!
Этой репликой он закрыл обсуждение и порывисто заказал ещё пару капучино.
…И вот мы уже шли неспеша по чудесной вечерней Москве ащупывая ботинками асфальт брущщатку плитку говорили о высоком и типа того он всё васхищался мной как школьник а я думала с чего бы я тут. Тоесть мне скорее нравелось и приятно было что он васхищается и что не пристает. Но какбы сказать. Я не понемала что в нём находила когда находила. Ему по моим преблизительным рассчетам стукнул трицатник и не вчера. А он слушаит какуюто не канкретную бабу в кампании может и не последней женщины Москвы но не имеющей к нему отношения. И в упаении от этово всево. Инфантилизм. Знаете я готова была согласиться с Валюхой и Галиной что парня надо было спасать. Но почему мне вот ведь загатка руской души.
***
На следущий день я боялась он позвонит будит ту мач. Но он не позвонил. Уф. Пощедил и на после завтра и ещё и ещё день. Я уже начала беспокоится не утопился ли в Яузе этот любитель поэзии. Но к следущим выходным нате абозначился. Итак повёл речь что я почемуто преставила фелармонию. Он вёл а я всё яснее преставляла фелармонию. Охотно поисню в чем тут интиресная деталь. Во первых я не точно знала что такое фелармония в моем преставлении это было чтото среднее между консервоторией и музыкальной школой. Во вторых я не знала есть ли это в Москве. Ну и чтобы ищщерпать тему я не чево не имела против фелармонии как таковой. Я имела довольно много против себя в фелармонии.
Поэтому когда в конце этой длинной приампулы мы упёрлись в поэтический вечер я согласилась не бес облехчения. Правда уточнила не той ли поэтесы вечер что была в прошлый раз. Игорёк меня успокоил типа эта Анка растреляла потроны новых за такой краткий срок не отольёт. Как знать. Если бы я гепатитически нашла спрос на такую охинею могла бы гнать километрами. Но так или иначе эта стрёмная баба в меню не пред пологалась. А вместо ниё маячили с десяток поэтов средней руки (дурацкое выражение стоит только приставить эту среднюю руку между левой и правой). Я обрадовалась такому раз порядку вечера. Если даже вооброзить хучший вариант все пишут очень плохо то хотя бы это очень плохо будит много образно. Вообщем я надеялась на паложительный сдвиг после прошлово вечера потомучто отрецательного не могла преставить.
На сей раз мы встретились под Маяковским. Маяковский смотрел асуждающе но не на нас. Мы опять поныряли переулками дворами в небе висел месец бац и мы уже в зале всё чинно апрятно не бес кофе и даже с бутербродом. Я не стала жиманится. Надо брать от жизни всё пока не началось. А потом много не возьмёш. И знаете, как в воду глидела.
Первый поэт мущщина трицатник груть как в бронежелете кулак как моя голова я преготовилась к революционному потрисению а он завёл шорманку типа его не любят и ладно попью чайку поглажу кота посмотрю тиливизор. В рифму спасибо и на том ну в рифму такую чахлую типа дёрнул-пёрнул это я не из его носледия оно не запомнелось это я иллюстрирую отсебя. Я мельком оглинулась на Игорька он слушал с таким внеманием какбуд то как минимум десертацию в стихах. Да парня надо спасать кто бы спорил.
Дальше моложавая шалава из серии дети в армии а на касе всё спрашивают паспорт. Я папробовала угодать о тоске по большой и чистой любви не угодала. О большой и чистой децкой травме о гештальтах незакрытых как форточки о смыслах. Разумееться вер либром чем же ещё. Знаете, когда я слышу слово смысл во множественном числе у меня наченается ижжога. Я было подумала тонко истетично намекнуть Игорьку про ещё кофе с бутербродом но потом пожелела мозги сама смоталась в буфед туда обратно и следущего автора встретила вовсе аружии.
В рамках гендерново чередования вышел лохматый старикан в очках. Он как аказалось писал коротко но абильно и какбы смешно. Тоесть не смешно но понятно что имел ввиду смешно. Те зрители которых я наблюдала слица криво улыбались что бы показать автору что они его понили. Ближе к концу один рас действительно вышло смешно но аказалось он просто оговорился.
Дальше пошла молодёж. Там оделить одново от другово аказалось не так лехко. Допустим я отвлеклась на бутерброд потомучто там настал атвецтвеный участок. Смотрю на этот их подеум там вроде тот автор что и был а вроде и нет. Они все в темных рубашках и джинсах все сухощавые с тихим голосом лицо как на паспорт пол не четается гендер и тот не четается уни секс все вер либром про тижелую жизнь московсково поэта и гражданскую нужду. Тут надо оддать должное Игорьку и он отвлекся потирял нить потомучто держать нить здесь было бы уже потологией.
И закрыла этот парат женщина большая куда ни глянь с большой грутью жопой носом серьгами ножищами ушами стихотворениями. Мне понравилось. Не много иронии а в остальном в серьёс. И я прониклась. Не то что бы её стало жаль потомучто ничего таково непреятново с ней не происходило но если бы происходило стало бы жаль а если бы ей повезло я бы за неё порадовалась. Она какбы построела мост от себя ко мне и по мосту пока не кто не пошёл но еслибы пошёл так и дошёл бы. А пока и за мост спасибо. Тут я для стотистики задумалась а в рифму это было или бес. И не препомнила. Не важно.
***
– Как тебе? – претсказуемо спросил Игорёк.
– Знаешь, вот последняя тётка…
– Просела?
– Нет, на оборот. Понравилось. Както чиловечно и… не глупо что ли.
– Так это Ирка. Подожди что бы не расплискать. Я сей час.
И в правду он смотался куда то в бок и через минуту подвёл «Ирку» к нашему столу. Я апасалась как она сядет на стул но она к себе превыкла и просто села на стул как вы или я.
– Вот Ира – сказал наш ковалер сеяя – Лене понравились твои стихи.
– Да Леночка?
Я как могла обьяснила что и почему по путно извенилась что я не специалист не в теме а тут рассуждаю сквозь бутерброд. Ира заверила меня что мнение лоха (она выразилась изящнее но мои мозги этих слов не удиржали) не вероятно ценно потомучто культура аткладывается как зубной налёд а я тут какбы из леса с дикой чистой челюстью. Это я опять своими словами. Вообщем мы абминялись комплементами как в поза прошлом веке на радостях попили ещё кофе абминялись телефонами ещё не много поседели просто так и разошлись.
На сей рас Игорёк смотрел на меня уже не с васхищением а с благогоговением какбуд то потер бес цели икеевскую чашку а на ней проступил подленик Пикассо. Под таким взглядом мне аш итти было не ловко. Как та няня с манией величия каждый шаг савершенство каждый чих жемчугами. С точки зрения обычных отношений типа парень девушка мы попали в жопу сказать мяхко во всиленский тупик. Из этих молитвенных настроений назад к физике химии тем более беологии дороги нет. Аборудовать олтарь и ронять слезу. Фу гадость. Драчить и то здоровее. Но в прочем эти отношения в мои планы не входили.
Пока он благогоговел я думала хоть и не на приделе мозгов. Очевидно он пишет стехи но отсюда ли проблемы. Скорее на оборот. Возникли проблемы жизнь пресна смерть не избежна мир склеб люди игоисты бабы суки мужики козлы. Запесал слава богу а то бы лопнул от экзистенциального наприжения.
При чем пример Иры говорит что можно писать стехи оставаясь в зоне нормы. Ну допустим Ира пишет хорошо Игорь пишет как все. Но ведь и эти все блиднеют да не загебаються. С другой стороны и он везуально в порядке. Я поколебалась слехка понила что диватся не куда и сказала:
– Игорь пришли мне свои стехи. Мне интиресно.
***
Знаете, был у меня знакомый Ваня можно подумать руский на деле арменин. Умный мужик одекватный. И вот както в общей кампании другой мужик неон ну не мужик парень пронёс какую то пургу. Не помню точно мало ли пурги вокруг. И вот Ваня ему говорит:
– Спорим на петихатку это не так.
Петихатка тогда была преблизительно как сей час тоесть не кретично но ащутимо. Парень усмихается глаза прячет денег жаль не спорит. Если на каждую пургу вешать петихатку разоришся как в романах ствол в весок. Вообщем спускаит на тормозах. И Ваня абабщил:
– Видиш ли надо уметь ответить за каждое слово петихаткой. Не жизнью свабодой рукой ногой даже не большими деньгами. Но петихаткой. А не можеш рта не раскрывай.
Я что это вспомнела. Сказала Игорьку преслать стехи ответила временем и нервными клетками души если такие есть.
Надо оддать парню должное не увалил стехами преслал порцию преблизительно как салатики в Муму вкус узнаиш но не абажрёшся.
И что вам в итоге сказать. Могло быть хуже.
Первое легло про ласточку как она мечется на бреющем ну и мы канешно как та ласточка вот лес под крылом а вот земля камешки видны не кто не погип и то спасибо. Всё это вер либром тоесть иначе говоря своими словами. Знаете, как Марья Иванна в школе просит пересказать своими словами. Вы тут можете разверзнуть уста и сказать что хорошо когда у поэта свои слова. А я с вами соглашусь но асторожно и скажу не хорошо а не плохо. У него были его слова а вам достались мои преятново опятита. Не велика разнится. А вот Пушкин когда пишет о пророке о памятнике даже о дряни типа бесов он такое впечетление не свои слова берет а… какбы сказать ну… правильные. Нет охоты это пересказывать и зубрить ненадо оно само ложится в мозгу как кот на кровать. Тут вы скажете что я качу на Игорька что он не Пушкин. Это верно спасибо за замичание.
Второе в рифму такой чиканкой типа как марж. Вот на пример третья строфа:
Враги друзей нам заменили
привычка выше чем любовь
и голова хладеет или
жидеет кровь.
Если невнемательно глянуть ну Пушкин (золотой век блять Идемский сад вспоменая Валюху). Но допустим я начитаюсь Дантэ. Прочту 500 страниц и выдам одну как срыгну. Так и тут рыгня. Вот смотрите.
Враги. Вот у вас к примеру есть враги? Я помню училась в институте и была там одна фифа Тамара ну мне было с ней не интиресно. Ну тоесть мы здоровались даже пару рас перетерли по три менуты о том о сём. Ну не пробуждали мы с Тамарой друг в друге интузиазма. Не ходили парой говоря фегурально. Это враг?! Это Монтеки Копулети дон Барзини Змей Гарыныч Тирминатор?! И я уверена Игорёк не аброс врагами. Что бы ими абрости надо потинуть лапу на нечейный кусок а мы его и блиско не видали.
Теперь косательно мы. Какие мы? Я и автор? Нет. Он же не знаит кто открыл его носледие тоесть сей час знаит но когда песал не знал. Это мы преблизительно до не льзя. По мойму вот у тебя есть история имоции настроение о них и пиши. А какие мы голупчик ненадо.
Любовь кровь даже мне при всём моём оддалении от поэтическово процеса докладывали что устарело. Не то что бы совсем не льзя. А не льзя вот так просто. Ты извенись и тогда можно.
Жидеет кровь понятно что ты имел ввиду типа густеет только абратно. Но тут будь у тебя хоть один глаз одно ухо тарчит другой смысл. Типа пэйсы поттяжки ярмолки 7.40 хава нагила и всё так постипенно налевается как в онимации. Это смешно а вроде где смешно там уже хорошо. Но это над автором смешно такой ньюанс.
А вот что строчка укаратилась к концу это меня взбадрило. Это приставьте мужик разлевает пиво по крушкам и вот налил первую вторую третию и уже эта медитативность вгоняет в сон и вдруг читвертую доливает до половины и давай досведанья. А собственно по чему не по чему пошёл на х.. Это както энергично и хорошо.
И винчали это всё два три стехотворения какбы цыкал. Приставьте деревню лужи гуси пруд облока тётя Клава вилы уазик собака лаит корова гадит. И на этом на всём толстый слой умиления. И ещё во всём этом потриотизме такая склочная нота типа я понемаю что вам это всё атвратительно так жуй гадина на на и на. А мне на пример не атвратительно лично мне умильно но в меру. Всё понятно? Надеюсь. А теперь делаем кувырок на зад это всё не про деревню а про Москву. Но с таким предыханием как про деревню. Если кто видел была такая газета Москва Центр казалось бы Москва да ещё Центр но правинциальная до не льзя.
И что?!?!
Сказать стехи гавно не льзя. Ну тоесть не фонтан но не кленически. Сказать стехи помогли понять проблему я не могу. А на что я рассчитывала? Я ведь не летературовед не психо аналитик. Я экономист хорошево уровня но это веть не сюда. А сюда я потставка под локоть типа каменной тумбы. Вот он постоит оддышиться и потопает себе дальше а я себе дальше и Ира Валюха вплоть до Галки Вороновой которую я и в табло не видила себе дальше. Личное просранство каждый умерает в адиночку.
Но аказалось под эту буржуазную фелософию я нашла в контактах Иру и набрала ей практически машенально. Она отозвалась в полне приветлево:
– Лена! Хорошо что позвонила я сама думала тебе набрать зверь на ловца.
Я сумбурно излажила ей предмет типа погебает вот так пишит встретется перетереть. Она согласилась бес ламания. А наше дело сказала при встрече. Условились на завтра в Шоколаднице.
***
Что непреятно в этой Шоколаднице это свет из окон. То есть хочеться конечно сесть у окна типа Москва фон но отуда обизательно светит в рожу. Вот допустим если не должно ни про что светить если встреча вечером окно на восток все равно атразится в окне на той стороне и светит. Или вообще день пасмурной сядеш расслабишся а он изпод тучи в рожу. Вообщем я прешла пораньше занила места у стены с деванчиком чтобы Ире удобнее. Проверила не забыла стехи нет распечатала прехватила. Пришла Ира так сперва перетерли не о чем как интиллегентные люди путин патепление информационный коллапс заказали в меру и тут Ира так подобралась лицом типа переходим к делу на что жалуется больной.
Я излагаю слышу себя со стороны бред. Галина Воронова имя фамилия ни байта больше кто откуда куда смысл? Я поинтирисовалась у Иры может он был с ней на вечерах может Ира ее видила. Она подумала добро совесно аш марщина между бровей пролегла нет вроде были какието адноразовые девушки не чево стабильново. Хорошо. Про Валюху я могу много расказать но смысл? Валюха в этой истории посредник если не курьер. Загебается как куда на какой бок. Психически инергетически может фенансово. Ну это мы отмели логика врят ли бывшая станет звонить другой бывшей про третию бывшую от нехватки бабла. Мета физика экзистенция гештальт дется не куда.
Принесли кофе.
Я пока не увалили стол блинчиками и сырниками достала стехи. Ира их встрихнула и начала смотреть мне показалось на просвет и все одновременно как рингеновские снимки. Кто знает может так поэты четают стехи.
– Ну как? Будет жить?
Ира вздохнула сложила стехи в стопочку потом в файлик.
– Лена а ты что скажеш об этих стехах?
Я изложила примерно тоже что вам. Ира кевнула с удовлетворением.
– Всё верно. А теперь сама ответь живут с такими стехами?
Я подумала не много и сказала:
– Ну а если с такими не жить то с какими жить. Они же в середине от куда не глянь.
– Вот – сказала Ира с удовлетворением и офецеантка принесла нам еду какбуд то пряталась за углом и только и ждала этого ВОТ. Мы поели довольно озартно потомучто вкусно Ира промакнула губы салфеткой и спросила:
– Слушай Лен ты против Войковской ни чего не имееш?
Я лехорадочно проманиторила мозг.
– Вроде нет.
– Вот и чудно. Я веду там студию в беблиотеке поэты критики преходи в четверг. В твоей критике есть зирно.
– Ир я не потину апазорюсь.
– Смотри. Мнение у тебя есть. Оно не лучше и не хуже. Оно твоё.
– Ну да…
– Излагаиш ты его ярко и внятно.
– Ну да…
Я ждала когда на конец настанет атличие меня от критика как страуса от человека типа две ноги два глаза а дальше. Но Ира ткнула вилкой в кусочек блина повазила его в малиновом вареньи и отправила в рот.
– Ира ты хочиш сказать что это и есть критик есть мнение вывалил через рот?
– Это идеальный критик.
– А как типа с догонами это аллюзия из позднево Мандельштама?
– Это чаще всево понты. Но если очень хочиш так и скажи это аллюзия из позднево Мандельштама.
– А если спросят от куда именно?
– Говори в целом интонационно мета физически. Но это ещё рас понты. Вообщем договарились? Я тебе скину адрес по смс. Очень меня выручиш.
***
Войковская ближе к вечеру как всякая старо московская окраина имеет свою прелесть. Шилестит листва грамыхают трамваи люди знают свой манёвр. А я? Тоесть если бес метафор то адрес найти для меня ноль проблем системное мышление в порядке. А если посмотреть на меня с высоты Лена опомнись куда топаиш где ты где стехи. Я даже достала было смартфон судорожно сжала в руке как декадентка веир. Позвонить Ире атказатся слигла приступ асмы ветрянка туберкулёс облехчение стыд мало душие. С какой рожей попрусь на зад в метро. И Иру поцтавлю а она чем виновата. Вообщем вздохнула и пошла на искось дворами на Голгофу.
Беблиотека окна светятся рады гостям курточку сюда сумочку туда длиный стол чашечки житкий чай кексик порезан такое застолье 90-х бедная роскош только карамелек нехватает а вот и они. Иры еще нет начальство не четается Бобик в гостях у Барбоса всё скромно ропко штатно. Мальчик с седыми весками спрашивает я поэт или критик депломадично отвечаю что не поэт. Он шутит что до вскрытия судить прежде временно улыбаюсь в чай.
А вот и Ира небольшое торнадо куртку сюда сумку туда позвольте преставить преродново критика я вскидываю бошку как он выглядит хотябы боже это я все оплодируют в пол силы я туплю взгляд.
Итак от чайной беседки переходим к стехам вдрук как шоссе одделяется от другово шоссе. Боже я же взяла ручки блокнотики сумочка там напригаю мозг как сеть ловлю эти косяки.
Четает импозантный мужик с лица заведущий трестом базой НИИ опытные скулы дымчатые очки короткая стришка целиндрический корпус. Стехи об ушетшей молодости рифмы просто душные типа огоньки у реки водопой за рекой. Чтото отзываеться но не аригинальные картинки скорее кадры из советского кино.
Он завиршает. Хлоп хлоп. Пара тёток аказывается критики гаварят вещи очевидные и не важные. Ну допустим ямб и онапест. А вот сей час дойдет очередь до меня. Предпринимаю усилие чтобы не описатся. Тем временем уже чтото гоню и слышу себя со стороны. Про наше старое кино. Про ностальгию как источник имоций. Про стабильность этой имоции.
– Взгляд назад в покинутый рай это уже законченная история он транслирует ровную печаль не скорбь не радость. Не обратив взгляд в настоящее и будущее не сменив ракурс мы не добьемся поэтического движения а так как стихи обладают определенной импатией физически чуствуется напряжение в шее.
Аказывается и это я говорю. Мельком вижу Иру ее расперает гордость типа я у нее училась десять лет в ашане в Гемалаях.
Прекрываю фонтан. Надо не растрелять все потроны на один труп. Седой мальчик подымает руку как в школе.
– Да – говорим мы с Ирой.
– А с какими поэтами вы со поставили бы эти стехи? Чьё тут влеяние?
Я физически чуствую что если замешкаюсь Ира мне поможет.
– Общее настроение поэзии времён молодости наших родителей. Песенная струя. Евтушенко Ошанин Дорезо.
– Я думаю они недо оценены – так говорит автор и тепло разлевается по моему арганизму. Вот я кто. Я думала я экономист на Полежаевской… Нет! Скажем так на Полежаевской я экономист а на Войковской я летературный критик. Прилив сил. Пока второй поэт не собрался с духом митнутся за блокнотиком и ручкой. Допить остывший чай. Разгрысть карамельку потомучто сосать нет времени. Потпетать мозг.
Второй автор симпатичная женщина не толстая но почти добрый взгляд я готова как пеонер ручка блокнотик пошло!
Она четает я пишу. Она четает я пишу. Впечетление битвы Голеафа с мазохистом. Бес помощно. Никак. Рифмы либо были тыщу раз либо не стреляют. Слова слиплись как пельмени. Всё в лоб и всё мимо. Я пишу потом устала писать смотрю на нее. У нее отвалилась прять падает на глаза она дунула в верх потом прегладила ладонью. Она четает я думаю.
Она жена мать возможно бабушка ну ещё пишет стехи. Кто ее учил? Не кто. Дара апрокидывающего преграды нет. Стехов нет. А если нет о чем говорить. Кстати пришла пора. Эти лакальные войковские критики про своё. Сбой в ямбе сбой в онапесте. Доходит очередь до меня. Блокнотик открыт вот ее изрешетить. Или помиловать. Я знаю на лице у Иры потсказка. Но мне никчему. Я и сама человек.
Говорю автор в поиске своих не заёмных форм и решений. Автор доверчив мелодия шевелиться в мозгу но всегда ли это твоя мелодия. Если главную мысль стехотворения можно выразить бес стехотворения это как парашут отдельно парашутист отдельно. А вот тут я поискала нашла вот тут тигры с ковра смотрят на героиню и жалеют её меня пронило.
Да я могла бы эти стехи нарезать в тонкую бумажную вермишель как шрёдер но я не стала. Очень хотелось посмотреть на Иру я уверена что на ее лице была потсказка хоть и задним чеслом правильно я сделала или нет. Но вместо Иры я посмотрела на поэтесу она спокойно складывала стехи в сумочку пальцы не дрожат приедет домой скажет детям и внукам чтото поругали чтото похвалили есть куда работать. И тут я понила что нет некакого правильно или не правильно а и правда есть мнение и пасть чтобы его протяфкать. Или замкнуть уста и это входит в мнение. И мне стало лехко как никогда. И я теперь ждала этих поэтов бес трепета а с дикой уверенностью. А потом мы кампанией шли до метро и мне казалось ещё пара шагов и я смогу полететь. Поэтеса Марина та самая спросила меня что почетать из ХХ века. Я сама была в нем по щиколотку но чтото мне веть нравилось.
– Анненский Мандельштам Тарковский.
– Мандельштама то я пробовала а этих. Тарковский это режиссер?
– Это папа его.
Уже возле дома поймала смс от Иры:
Полный триумф. Поздравляю.
Я подумала подумала что ответить ничего умново не нашла написала
СПАСИБО!
Поваландалась смастерила ужин мне понравилось. Легла. Снилось мне что я вроде как моститый критик а в натуре поэт. Странный сон если вдуматся.
***
Прошло время. Это как типа титыр. Ну, недели три или четыре. Прихварнула Вера Прокофьевна. Ничего серьезново. Причуды позней весны. Ласковый май заседелась на улице мяхкий предательский ветерок под светерок нате пожалуста насмарк 37.3 кости ноют суставы скрепят. Мне в магазин сбегать не сложно. Взяла по списочку скушно яйца хлеб масло крупа а чево ждала стейк красное вино? Думаю ВП позовет чаю попить взяла разумееться от сибя зефир в шоколаде несу домой предвижу тёрки за мой счёт зефир щепетильность ах как так не ловко не удобно ах ах а сказать за её бережливость ах Лена а сколько он стоет ах ну не чево сколько я подзабыла ах ну не чево не чево. Ладно кое как приодолели зефир пьём чай.
– Лена чтобы я без вас делала.
– Да пустяки Вера Прокофьевна не смущайте меня. Выпесали бы дочку из Берюлёва она бы на неделю принесла.
– Вот именно Леночка на неделю чтоб мать не видеть и на чай бы не осталась.
Старая песня чужая дочь дочь а своя змеинный клубок куда не ткни децкая травма. Я не спорю не развеваю сосу чай. Жду смены темы.
– А как Леночка ваша личная жизнь вы уж простите сторуху за любо пытство.
Как личная жизнь как личная жизнь она как внутреннее недо могание тем и личная что снаружи некак. Только материнскую плату пажелово человека не перепоять так вот с дурачка. Коллективное сознание чист прозрачен на виду с пяти сторон на спене мишень встать в строй.
– Некак Вера Прокофьевна дом работа. Вот если вас спросят как у Лены личная жизнь вы и рапортуйте не замечена в личной жизни.
– Не скажите Лена вот я наблюдала в окошко атносительно не давно вас юноша провожал.
Я с перва просто подумала ошиблась бабушка потом догодалась.
– Так это Игорёк. Он не потому профилю. Он стехи пишет мы с ним ходим на вечера поэзии (тут я чуть не впояла и в фелармонию но здержалась) прямо как в сиребряном веке.
– Ну да ну да – пробармотала ВП и насупила губы. И правда звучало как отгаворка. Я положила ладонь ей на светерок на рукав.
– Вера Прокофьевна я серьезно.
– Ну да… и где теперь эти вечера? В поле техническом?
– Нет теперь по жиже. В спецальных кафе в подвалах.
– Ну да… и кто там выделяецца?
– Пока ищем. Хотя… вот Ирина Никонова хорошо пишет. Свежо.
– Ну да… За мной Витя когда ухажевал четал Смелякова Багрицкого Асадова.
– А канфеты дарил?
– Дарил мишек. Вот Лена как вчера это было он молодой чуп черный Надя в коляске а сичас Вити нет Надя на Юлю арёт я боюсь глодка лопнет а та слушаит губы сожмёт как булавки держит в губах. Что скажу вам Лена жизнь прошла это мяхко сказать. Несколько жизней прошло. И страшно. И жить страшно и умерать страшно.
На этих словах мы взяли по зефирине какбуд то с зефиром не так страшно было жить и умерать. Уже у себя я подоила тиливизор в полный ноль выключила когда такой бред попёр что и сказать стыдно. Ноутбук мне в офисе обрыдл. Задёрнула штору натянула адияло до переносицы тут бы спать а не спица. Думаю у меня и одна жизнь не прошла и одна десятая не прошла во обще не шилохнулась ещё не разу а всё равно жить страшно и умерать страшно.
***
Прехожу на работу все щасливые какбуд то сьели по кусочку солнышка. Сто пудов ктото както поцтавился в соцсетях или типа тово. Ага. Значит я. Витя Колпаков сеяет перед монитором. Я подхожу смотрю. Ну допустим я с Игорьком на каком то вечере.
– Что Витя завитки берут? А ты бы прегласил девушку на поэтический вечер.
– Да я рылом не вышел Ленуся. И где я где поэтический вечер.
А сам так из под воль не заметно чуть не локтем листает на следущую фотку я стою вищая преоткрыв пасть народ внемает да тут так лехко не отбрихатся.
Витя седит вид такой словно я голая на коленях у депутата. Остальные надо оддать должное претухли рассеялись по отделу. Коза ностра. Витя я не ково лишнево. Молчу жду вопросов.
– Что Лена стехи четаеш?
– А как бы итак? Тебя забыла спросить.
– Свои?
– А может и свои.
– Так может ты их и пишеш? Даш почетать?
– А я их на дектофон пешу. Дать послушать?
Это вы понемаете блев но что Вите мои стихи (которых нет) ему бы поржать над моей бес грамотностью.
– Значет письменной версии нет?
– Так это не слово о полку. Это фольклёр. Усная форма.
– Запесать было бы прекольно.
– Тебе прекольно ты и запеши.
И тут он сник вроде как ищщерпал завод. Не люблю толстых мужеков асобено молодых. Витя напоменает мне мидию в очках. У нас с ним был опыт я потготовела атчот там стотистика вычесления рекомендации всё вышший уровень я имею ввиду формулы матчасть. А свяски типа расмотрим периходим ну я асторожно песала с огляткой на редактор в ворде но всё равно ошибок наволяла. Как они ржали. Знаете, есть люди которые столько радости за всю жизнь другим не доставили сколько я тогда адноразово. Потом оторжали утёрли слёзы дали Вите поменять а на о и на е растащить эти преставки и суфиксы. Запитые, тирэ. Неделю этот граматей смотрел на меня так какбуд то отимел при всех. А то что он способен только на свяски расмотрим периходим это мы держим в уме. Витя уверен что если 10% в год то за два года 20%. А напомнеш ему что 21% он сперва встанет как утка из мультфильма которой дали поленом в лоб а потом так преосаневается и говорит да конешно 21%. Спроси его от куда лишний 1% мистека магия тест на лояльность. Просто понтов ради принято так говорить а на самом деле 20%. Мудак блять полный зла нехватает.
Ну небольно я грамотна но веть и сежу не на кафедре руского языка. Говорю нормально думаю нормально а пешу это минное поле а не язык. Но урок ясен Штирлиц близок к провалу ходет по грани. Тово гледи Ира попросит напесать рицензию на книшку или подборку стехов. Что будиш делать девочка? Завал на работе а это не срочно жизнь в переди. Лучше пойди здай мундир скажи я маёр Исаев извените меня дарагие товарищи фашисты. Победа всё равно за нами отрят не заметит потери бойца.
Мне стало лехче после таково решения и на Витю злость прошла. Попили с ним кофе в кафе он извенился ну нехватает парню радости в жизни что с нево возьмёш.
***
Встретились с Ирой в Шоколаднице в теньке. С перва так не о чем пречуды погоды оветаминоз путин. Ира не спешит не куда ждёт когда я абазначу тему. Чисто сердечное раскаяние облехчает вену. Я ем блинчик с шоколадом. Думаю вот открылась мне другая жизнь. Творчиские люди стехи кофе. И я ко двору потомучто есть вкус есть мнение есть пасть и в пасте слова. А сичас само разоблачусь ликвидируюсь. Ира встанет во весь свой рост посмотрит на меня асуждающе кинет пару купюр на стол и всё. На зад к Стасу Михайлову. А что делать. Я кашлянула просто так но Ира посмотрела на меня какбуд то я кашлянула в плане перехода к делу.
– Лена ты мне чтото хотела сказать.
– А ты спешиш?
– Нет. Совсем не спешу.
– Поседим ещё немношко просто так?
– Не вопрос.
Ещё кусочек этово упругово блина. Осталась премерно треть и ещё один целый. Ну дотину до чистой торелки. Смысл?
– Ир. Я… какбы не та кем кажусь.
Тупее не начнёш. Ира усмихнулась в капучино.
– Дай угодаю. Ты авганский витиран на пенсии.
– Преблизительно. Смотри. Есть впечетление что я летературный критик.
– Есть такое впечетление.
– Не севодня завтра ты между делом спросеш не атрецензирую ли я книшку стехов на дасуге.
– Не севодня Лена. Завтра.
– Ну…
У меня перисохло в горле я выпила не много кофе потекли слёзы. Какбуд то я какойто простой автомад.
– Я… я не грамотно пешу. Очень. Очень.
– Удевила мать сичас не кто правельно не пишит. Правельно говорят гэбэшники и попы. А пишут старые коректоры тётки вымерают по техоньку.
– Ира я же не дура я не про то что в слове венигред зделаю три ошипки. Я тебе не про калешсково асессора. Я там зделаю ошипку где вся твоя бес грамотная рать прошогает и не заметит. У меня с этим очень плохо. Очень. Очень.
Ира задумчево поцедила капучино.
– Лена уневерсальный народный тест. Как пишится жопа через о или ё?
Я подумала меня аш пот прошип. Ира посерьёзнила. Ну… через ё както издивательски.
– Через о.
– А ты говориш. Игзамен сдан. Каминг аут не принят. Возвращайтесь в строй.
– Ира ты шутиш а мне жить. На одной жопе через о я веть далеко не уеду.
Ира тем временем достала листок и в олдскульной манере запесала мне адрес и телефон.
– Вот. Зайди завтра в два. Это психо терапефт. Только не говори что ты в два работаиш.
Я и правда какбы работала завтра в два но не говори значет не говори.
– А он не пашлёт меня в жопу через о? Иди девочка учи руский язык?
– Он это я. Не пашлёт.
***
Сказать я сильно удевилась нет. Понятное дело у этих поэтов в трудовой книшке не написано поэт. Понятное дело врят ли ктото из них трамвайный кандуктор или грущщик в дикси. Экономисты психологи юристы. Не шла бы я сичас к Ире шла бы к её подруге. Но к Ире както милее.
Прешла встречает меня высокая красивая девушка проходите раз пологайтесь Ирина Богдановна уже скоро левая мысль придет мелкий псих его эта нояда плюс Ира чисто внешне пере настроят типа есть другая жизнь другие люди. А может я накручиваю просто долго вязая девитса бес задней мысли. Как говорил Фрейд иногда таршер это таршер.
Вхожу блять как в кино логово психо терапефта. Таршер а как же деван полу мрак аквареум еле слышно меладичная музыка типа раслапься Лена абмякни и попрёт из тебя чугунная орматура твоих фобий и маний.
За дверью тем временем маленький вихорь сумку туда обувь сменить и вот она моя красавица вплывает в кобинет.
– Лена удобно хорошо всё в порядке? Кофе слифки сахар?
– Ну давай кофе. Или мы тут на вы?
– Мы тут как везде. Не морочся. Нашла лехко?
– У меня Ира топографическая гениальность.
– Ну и хорошо. Ты не против напесать дектант?
Ну а как я против. Пешу патею кончик языка на боку. Потом думаю ей интиресно моё нормальное состояние от слова сос. Кчему пыжется делать вит что я простая двоешница когда я рекорцмен. Раслабилась само выразелась.
Сдаю лесток. Ира смотрет похер фэйс фармирует во рту фразу типа чтош бываит и хуже будем работать но брови сами ползут в верх и изо рта выподает:
– Нда.
Ничего больше пока. Переходит к ноуту с большим манитором включает видео со звуком дом на берегу утки крякают речка катер усатый мужик в шляпе говорит с другим в катере. Ира выключаит. Тёмный икран.
– Лена перескажи что видела.
Я пересказываю. Она кевает. Я спрашеваю:
– Ну что?
– Ну что. Лена сообрози сама когда люди пишут не грамотно.
– Когда правил не знают.
– Да ну. Их не кто не знаит. На игзамене по рускому всё на оборот ты знаиш как пишеться и восстонавлеваеш правило. Тем более у тебя системное мышление в порятке если бы идти от системы ты была бы атличница. Люди иначе грамотно пишут.
– Видят и помнят?
– Именно. Теперь блесни логикой когда эта связь нарушина?
– Когда не видят. Тоесть не четают. Когда четают охенею которая написана не грамотно. Когда видят но не помнят.
– Молоччина. Я чесно сказать до второво бы не допёрла. Ты книшки четаеш?
Мне стало так абидно что новернулись слёзы.
– Да Ира я книшки четаю. Мураками Хандеке Мандельштама Бегбедера. А Дарью Данцову не четаю. Приставь себе.
– Да я была уверена.
Мне полехчало.
– Идём дальше Лен. Почему человек четает а букв не помнит?
Дай думаю блесну.
– Потомучто он не везуал. Он акустик или кинэстетик.
– Аудиал. Но в целом верно. Но ты Лена везуал. Это и в пересказе видно. И так в быту. Дай с тобой ещё маленький дектант.
Сажусь она дектует что за чёрт не по руски по англиски чтош пешу хуже не будит. Сдаю лесток. Она слечает с аригиналом.
– Что и требовалось докозать. Две ошипки. Нет. Постой!
Она жмёт туда и сюда слечает.
– Нет! Одна ошипка вторая у них ошипка. У тебя сколько было по англискому?
– Ну по разному. В году пядь четыре.
– Чтош у тебя проблем нет с англиским?
– Подминили в роддоме?
– Не-ет. Ты в скольких школах училась?
– В одной.
– Проблемы с руским начались в средней школе? С первой учительницой всё было в порятке?
– Да…
– Лена. 99 из 100 проблемы с учительницей русково.
Я расмеялась потомучто иногда случаеца 1 из 100.
– Нет Ир это исключено.
– Почему бы вдрук?
– Потомучто у меня мама вела руский и летературу а с мамой у меня нет проблем.
Говорю слышу себя со стороны впечетление пришол Эдип к психо терапефту и склочно говорит ну не эдипов же у меня комплекс. Ира в атвет ничего не сказала только прыснула и ушла.
***
Как говорица настал новый день новая песня. Сежу на рабочем месте работы как таковой нет думаю о своем. В поле зрения поподает Ксюша точнее её жопа в облигающем шерстеном костюмчеке. Ловлю себя на том что преятно видеть эту жопу. Проважу экс прес психо аналис в мозгу что мать меняиш ариентацию от долгово воздержания? Нет не потому преятно. Потомучто знаю как она пишится. Она Ксюхина жопа как твёрдыня в этом мирцающем рас ползающемся мире точка опоры. Контекст жопа через о вместе с хозяйкой ждёт лифта. Аглядываюсь во круг ах ты боже не я одна Витёк преоткрыв рот смотрит на ту же жопу какбуд то это больше чем жопа. Витёк соболезную не про тибя плот. И тут адновременно потчаливаит лифт и Миша Меркурьев и так дружески берёт Ксюху за что бы вы думали. Правильно за неё. Утачню дружески и хозяйски в тоже время. Смотрю на Витька боль крушение мира как жить дальше с этим мрак опокалипсис п.здец. И тут вдрук мне так жаль их всех. Ну какбы по порятку.
Витёк с ево поткожным жиром понятно ево полюбить можно потомучто любово можно любовь слипа. Но в этом мировом танце тел он не танцуит седит у стены. И все эти стройные грути бёдра жопы пралетают мимо. Был бы мозг стал бы большой человек налился значением проступила бы печать на челе да они бы сами слетелись. Но нет мозг также вял и оморфен как всё остальное. Был бы дома автомат Калашникова разок бы нас пере стрилял выпустил пар а так как баба на чайнике жопу нагрело а свиснуть не чем. Жалко ево? Очень. Очень. Но из жалости нет канструктивных выводов.
Ксюха красивая жопа лицо тоже ничево за что казалось бы жалеть всё на месте. Знаете я раз видела на Пушкинской (апять Пушкин куда бес нево) стоит пьяный преслонясь к стене и так жалобно бес надёжно говорит девушка вот вы проходите мимо у вас такая красивая жопа а вы проходите мимо. Вот я вспомнила этот случай и что. Допустим твоя жопа радует чейто глаз как балюстрада или конделябр. Допустим иногда её дружески жмут. И что. Нет не могу обьяснить почему её жаль себя лучше Лена жалей. При прочих равных лучше красивая жопа чем не красивая. Я бы сама агорчилась если бы ко мне приаттачили не красивую жопу жирную тощую или кревую на один бок. Какбы сказать. Ну допустим есть Ксюха сама как есть её страхи скорби радости. Не побоимся сказать душа. И причём здесь жопа. Непричём.
С Мишей как раз понятнее. Такой брутал плименой хряк Тиль Швайгер актёр одной роли. Атвецтвеный пост раз зазивался не взял за жопу закат европы импатент Акела промахнулся. Дома жена Алина красивая стерва врагу не пожилать. Её жопой не удевить у самой всё на мести. Для неё Миша как для врача со столетним стажем простой рингеновский снимок. Ево трудо любивые руки ево простая лош дишёвые отмаски децкий лепет как на ладони майский жук. Уйдёт она от нево плохо не уйдёт плохо. Миша настоящий мужик все системы работают идеально не кто рядом с ним не счаслив и сам не счаслив. Вечный бой всмысле вечный мальчуган. А вески уже хорошо солённые. Прехватит серчишко поплывёт перед глазами галирея жоп да не одну не пожать.
А если всматреца глупже в эту всю фелософию…
– Ленка ачнись о чём думаиш.
– Так Танечка неочём. О жопе как таковой.
– Бросай это уныние пошли обедать.
– Ну пошли.
***
Ну ладно жизнь идёт сваим чередом есть слово каторое я пешу без ошибок в перёд Лена мел в руки заборы стены лифты горажи точично само выражайся не кто не влезет красной краской с идиоцкими исправлениями стоп! здесь твой страх?!
Я приставила своё соченение изчёрканое красным – ужас? кровь? халадеют пальцы? ташнит? Да вроде нет всё в порятке зайдём с другой стороны а может Лена ты это любиш? может ты внемание к себе превлекаеш? Чьё мамино? Да я одна у неё за чем спецально превлекать оно практически всё моё.
Завтра к Ире рас путывать эти узлы. Вижу на сквось этово большово психо терапефта падозрение на перфекционизм. Тебе не стыдно дрянь мать заслуженный учитель а у тибя жёпа через ё (это я шучу). Было такое? Небыло таково. Было рядом намёком сублиматом? Нет. Агорчалась мама в своей комнатухе не кто в школе её не дрознил меня не ругал и на аборот. Дисграфия вот вспомнела харошее руское слово многое обьясняет апять шучу.
Мама както меня претеснила аграничила вырвала бутылку из пасти наростила юпку дополу я ей на зло вот так вот пешу? Да нет привет мамочка привет Леночка моя Леночка знаете не грамотно пишит смешные ошипки. Улыбалась только. Её все в школе любили. А меня? А меня как покойницу либо хорошо либо не как. Но не кто не бычил не булил. Да если бы и бычили так не за руский язык.
Словом без психо терапефта концов не найти. Так я завтра к нему. А что же так не весело?
А вот что про маму вспоменаю всё ла ла ли была любили. Какбуд то мама моя осталась в прошлом как школа запах капусты из столовой класики мелом на асфальте весна из окна мама мыла раму. А мама моя жива тьфу тьфу здарова. Да думаю и школа на месте. Надо бы сьездить к ним по аддельности. Но это днями а завтра к Ирине Богдановне.
Захожу тук тук да конешно всё на месте нояда аквареум таршер деван. Севодня битлы ол ю нид из лав. Тойфун Ира меняит обувь привет Лена сять раслапься.
– А можно лечь на деван?
– Конешно ложись.
Я спросила в шутку теперь заложница шутки ложусь.
– Удобно?
– Удобно.
Действительно удобно. И под этот плеск аквареума под это ол ю нид вкратчево не навящщиво те самые темы перфекционизм утеря дастоинства реномэ саветсково учителя роль русково языка Пушкин ошипка в слове берёза не руский деды кровь пролевали итд нет Ира не было таково не чево какие деды 90-е какой Пушкин какое реномэ. Отец ещё в 88-м атвалил начал с чистово леста какбуд то я грязный лист. Учителя те каторые не бросили школу не таскали баулы из Турции как в акупации. Мы с мамой чистим картошку. А сейчас я лежу на деване рыпки музыка кофе слифки.
– Где сейчас отец?
– В Мневниках.
– А мама?
– Мама в Обнинске. Через о.
– Не против маму навестить?
– Очень хочу.
– Рванули?
Она встаёт во весь рост заслоняет люстру.
– Вот так просто?
– Вот так.
***
Не много суиты и вот мы уже в электричке с видом за окном. Помню как в децтве любила эту московскую мишанину дома рощицы гаражи изнанки речушки. Всё осталось васторг ищщез. Ну дома рощицы гаражи изнанки речушки. И что?
В прочем Киивская дорога самая короткая в городской черте. Целе направлено на запад ой и где ты Москва. Милькает всё тоже в другой пропорции. Если кратко то зелёное такое зелёное сикое зелёное. Листва забор трава гараж стоячая вода всё зелёное.
Ира седит нахохлившись большая женщина против хода ей как псехологу это не о чём. Думаит о своём. Или о моём.
Обнинск всё на месте не прекращающаяся зелень колышится шелестит аромат. Думаю мамы нет дома подождём во дворе качели на децкой площадке.
Я здесь не жила только у мамы бывала ностальгии ноль мы в Москве жили на Соколе там и в школу в месте ходили там и ностальгия. Мама как на пенсию вышла родственный обмен в этот Обнинск я возрожала по техоньку сошлись как будут дети она вернётся. Ну хорошо Обнинск тихо зелень когда зелень.
Звоним в дверь мама дома мама рада ой что ш не сказала пироги саленья ну мы с тортиком из пятерочки руки моем чай кофе с цыкориим а это Ира поэт как интиресно Ирочка проходите садитесь не ушибитесь.
– Я псехолог.
Мамин взгляд что Леночка привезла псехолога мама сдаёт? Мой в атвет мама это ко мне ты как сведетель проходиш. Маме лехче не стало Лена что с тобой?
– Какой фкусный торт. Как называится?
– Мама так это прага.
– Точно! Я думаю на что похоже? На прагу похоже.
– Лариса Константиновна мы к вам сопствено ну помимо тово что навестить по одному не большому делу.
– Да конешно слушаю вас.
– Вы конешно в курсе Лена пишит неграмотно делаит не стандартные ошипки до апределёного момента это не было проблемой но у Лены серьёзный талант к летературной критике а я думаю и к поэзии.
– Да да Ирочка так и было. Её соченение переписать полностью – и оно лучшее в паралеле.
– А когда Лена стала так абильно ошибаца? Сразу после начальной школы?
– Нет что вы. Она в начальной была атличница и в пятом и в шестом. Потом…
– Реско?
– Да. Ну тоесть не вдрук за пару месяцев сперва с пяти на два казалось дальше не куда потом извини Леночка еще на столько же.
– Но вы пытались чтото зделать?
– Ну как не пыталась. Правила у Лены от зубов… системное мышление но правила аддельно практика аддельно. Мы каждое слово раследовали распутывали как детектиф в итоге правильно. Но так она песать не могла. Это… поймите Ира это как минное поле. Двигатся еле еле можно плисать не льзя.
– Лариса Константиновна извините…
– Да что вы спрашивайте всё что надо.
– Вы Лену не ругали за эти… асобености песьма?
– Да вы что это ш как болезнь навалилось. Что ш ребёнка за болезнь ругать.
Я плачу.
– Ира это так и есть не разу.
Мать видит что я плачу тоже плачет. Ира седит какбуд то в зуб вступило.
– Ира извините нас дур.
– Да что вы всё естествено.
Плачем клюём торт фкусный зараза.
– Лариса Константиновна извините ещё раз не препомните не было конфликтов с Леной на другой почве?
– Ира веть жизнь наверно были ну куда… сейчас вспомним Лена работай тоже.
Работаю. Вспоменаю.
Мама как свет в окне как цветное питно на чёрнобелом. Уроки кончились в учительскую к маме домой к её приходу хоть чтото сделать картошку почистить пол помыть уроки. Сильный шорох в прехожей это мама господи как я её любила люблю. Смотрю на неё веноватый вит наверно не вспомнела ни чево.
– Ира извините меня не чево не вспомнела толком. Ну Лена раз супницу разбила.
– Так ты меня не ругала.
– Я не ругала но может ты испугалась.
На лице у Иры написано чёрт знает что такое нормальново конфликта вспомнить не могут.
– Последний вопрос Лариса Константиновна дальше просто пьём чай. Лена в школе не в ково не была влюблина?
Ир что маму дёргать меня бы спросила на абратном пути. Не в ково. Да и в ково.
– А какже. В Витю Соколова.
Бац. Вот тебе и раз.
***
Для ночала вспоменаю всех ну практически только не ево. Списком Башилов Воронова Греков и вперёд с песней. Зрительно одни маленькие другие агромные потом к 11-му это згладица а в 6-м как разные виды. Вот Ершова держит за шкерман каково то мальца тот не рыпаеца а попробуй рыпнись. Ладно. Это ботальное полотно сварачиваем где Витя Соколов. А вот он здесь и не здесь адновременно зырит в окно словно там жизнь а тут так пауза. Вспоменаю ево ворох фотографий не одново кино. Он не здесь и смотрит не туда. Я в нево влюблена? Я скорее влюблена в то что он видит. Я туда же смотрю а вижу не то. В окне постылый школьный двор полтора дерева одна баскет больная карзина хочеш бросай не хочеш проходи. Абязательно какойто старшекласник курит с таким видом какбуд то он мудрец всё постиг всё гавно. А Соколов видит берег очарованный и очарованную даль.
– Леночка будиш ещё тортик?
– А? Не сейчас.
…Трясёмся на зад в электричке. Ира молчит но вот вот разверзнет уста.
– Лена а где сейчас Витя Соколов?
– Ты смиёшся?
– Нет.
Дурацкий вопрос атвет в тон. Я же вижу она не смиёца.
– Да я про нево не вспоменала все эти годы. Все эти годы, Ир. Один год это такая штука большая как ты не обижайся.
– Да я не обижаюсь. Я большая как год.
– Да. Один год. А тут не один. Тут их тыща прошла.
– Да понемаю. А ты была в нево влюблена или это так маме казалось?
– А такое в истории псехологии было что была влюблена потом начисто отрезало из памити вон?
– Было.
Я презадумалась как та ворона только бес сыра во рту. Какой в прочем у птицы рот но это не ко мне. Тут как раз перисекли МКАД.
– Ира мы в Москве.
– Да с этими новыми териториеми не паймёш. Может мы уже полчаса в Москве. Так как Витя Соколов?
– Ну не знаю. Он залепал на том на сём. Смотрел. И меня это очаровывало. Я смотрела туда же да только не видела не чево.
– Лена важный вопрос сосредоточся.
Я собераюсь в кулак.
– Была в школе другая учительница русково не Лариса Константиновна?
– Ну а как же. Их там целый выводок был. Но у меня была мама. Не кто даже не заминял потомучто мама не болела.
– Это ясно. Держи нить.
– Держу.
– В этом вывотке была молодая красивая?
– Была. Вероника Михайловна. В таком платье ширстяном аткуда ни глянь против света силует.
– Так. Так. Складываим два и два…
– Четыре.
– Да я не про то. Вопрос на питьдисят тысяч залепал твой Витя Соколов на силуете?
Я вспоменаю бес дураков.
– Да.
– Кое что Лена. Кое что.
***
Что я могу? Не ваабще перед лицом рока а конкретно. В прочем и перед лицом рока. Рыпка в акеане. Вызвать из безны небытия Витю Соколова задумчевово мужика. Или сразу силует. И чудесным образом мои ошипки улетят в дальние края афреканскую савану где насрать на руский язык. Лена ты вериш в это? Нет. А пойдёш к Ире? Да пойду чтобы её не абижать.
Таршер Джо Дассен Мирей Матье рыпки ворс на кавре.
Жду про Веронику Михайловну. В место этово аказываюсь на деване закрываю глаза. Что по ту сторону сечатки? Ничево мгла мерцание вопросы атветы разно родные темы кажеца не много засыпаю между вопросами потом как самолёт на посатку облока облока рвуца облока и вот они рощицы лесопосатки озерца домики машинки нарезаны поля на крыло всё качаеца это я фегурально типа ачухиваюсь глаза не аткрываю веки тижёлые кто я? я или не я я да не совсем я.
Аткрывай глаза. Аткрываю вижу аскетично лесток шариковая ручка. Садись Лена пеши.
А теперь три два рас преходим в сибя. Лёхкое голово кружение таршер аквареум окно. Стоп машина. Ира таржествуя пратягивает мне лесток. Почерк мой. И что?
– Ах Лена извени. Тебе трудно оценить. Но это апсолютно грамотно.
– А как ты?..
– Нет Лена это ты. А я просто отбросила тебя в шистой клас.
– И я быстро песала?
– Да. Не думая.
***
Как появляются люди как ищщезают как робот из житково метала в этом вареве адно лицо другое лицо. Посудите сами вот Валентина моя подруга я её даже уверенно пишу как жопу звонит мне хоть ночью а сичас ищщезла какбуд то надо ей было мелькнуть свизать меня с Игорьком. И Игорёк помоячил со своими стехами улётами гештальтами и где он нет ево а мы с ним не сорились он просто ищщез доставил мне Иру и ищщез а потом вспоменаеца опять тот робот из житково метала как он по ходу драки треснулся фасадом о стену и проявил лицо на затылке потомучто ему так удобнее чем аборачиваца по люцки. Потомучто Ира абернулась другим лицом и вот уже не большой поэт прости Ира пестует ростущево критика а псехолог лечит уротку инвалитку атличницу от шестово класса деграданку. А это я. Это – я.
Если мне заплести мозги как косу если меня заговорить превратить в чугун чугун во лбу чугун в затылке если мою память обесточить чтобы это был грязный слепой склад я пишу грамотно. Вот только не я потому что это не я и не пишу потому что это называется иначе. Зато грамотно. Чего добилась большая женщина большой поэт большой психолог? Впрочем ты не опускаешь руки этот диктант не итог не земля ещё а только весточка с земли как в зубах у голубя веточка омелы. Тьфу какие у голубя зубы это как рот у вороны но Лена что дедушке Крылову можно то тебе дурехе нельзя.
Как роптал Иов многострадальный. Господи ты помниш как он роптал! Как он здерживался покуда мог. Ты всё отнял у нево больше чем можно при том что Тебе всё конечно можно но меру надо знать. Авец и баранов Господи бери без щёта детей детей ево за что? Я веду к тому что эти дети были не только дети Иова а ещё и просто люди они мечтали о том о сём у них было будущее а Ты ево перечеркнул изза децково спора стыдно сказать с кем. И он Иов ещё не роптал он славил Тебя и в струпьях на дне гнилой ямы он славил Тебя какие только слова находил чтобы Тебя славить в струпьях и язвах. И расселись мудрецы по ободу этой ямы и говорили об Иове как о куске гавна и тут он неспеша развернул орудие и начал роптать. И Бог отвечал ему хоть и косвенно потому что прямо сказать было нечево. А потом вынул его из ямы как морковку и вернул всё что можно было вернуть. И выглядело это так какбуд то Ему больше понравилось как Иов роптал чем как он славил Его. Потому что славил по инерции а роптал от души.
Комната моя темна и как будто выстужена хоть в ней тепло и душно. Мне лень протянуть руку и зажечь свет. Я лежу как будто меня нет. Я как смартфон который как бы заряжается но вилку чуть криво вставили в розетку и он не заряжается. За окном постепенно наступает ночь как будто я делюсь темнотой с миром через окно. И я не засыпаю а вырубаюсь.
***
Как я жила здесь одна? По чему я не помню секретново слова кода шифра что бы утром вставать а вечером ложица хоть не со словами благодарности а хотябы с улыпкой на устах да хотябы с ропотом.
Знаете мне теперь нравица ходить на работу видеть эти рожи слышать их шутки плоские как сама плоскость видеть как колышица волосатый кусок сала в прорехе рубашковой застёшки чуять их несвежие тела потомучто вечером я войду в свою квартиру и кошка не встретит что выписывать мать из Обнинска выходить за муж за Игорька плюнув на то что он не звал. Поселить дома любовь абажание кошку что толку во мне дыра и туда истекаит вся вселенная как геганские песочные часы…
Почему я грамотно пишу вселенная универсум а не вселённая универсам точнее второе с огляткой на первое почему гештальт диссонанс к томуже когнитивный почему аберрацию и всё такое? Да понятно ктото вдарил по моему тонко струящемуся астральному телу натуральным бревном а все эти умные слова я узнала гораздо пожже.
Такая бизумная мысль а что если преставить себя не в прошлом а в будующем. Допустим я излечилась от этого своево недо магания тогда в будующем я пишу грамотно и с помощью Иры или бес неё лечу туда а там я грамотная как только попы и гэбэшники. А как излечилась а так и излечилась. Логик фелософ только усмехнёца в бороду и скажет фома операеца на ерёму а ерёма на фому. А ну и что я сама видела как люди именно так и операюца и идут в перёд как не в чём не бывало.
***
Тело потело
душа летела
Меня прямо трихануло посреди ночи. Две короткие строки и это ещё пол дела. То есть эти пол дела хоть и в рифму но не туда а скорее о том. Я сперва была уверена что это просто стехи то есть чьи то извесные стехи но что то не вспоменалось да и какой большой поэт с Иру будет песать про тело которое потело и что это значит это я?
Я почему то была уверена что поэт пишет не так. Что он находит ситуацию пруд рощица гимназиска ива у плетня тучка на горе зонте а потом вгрызаеца в эту ситуацию как бормашина в зуб а потом слова. А тут нате Лена седиш в кровати с парой строк на уме и не чево больше.
Я запесала эти две строки как не крути на данный момент это всё моё носледие. Потом попробовала преставить какбы сказать предмет письма. Вероятно пляш. Нагрело бошку вот душа и отлетела не далеко. Я наприглась не чево потом раслабелась на оборот что ш увидела небо море кромку лижаки цвитные зонты тёмные очки дети мячи жопы грути. Прещурилась ну фарель чурчхела спосательные круги ещё поткрутить увижу ракушки песок часы на руках вот только стехи что то не льюца из этово видра.
Тело потело
душа летела
Ну значит пока так как то.
***
В автобусе домой я подзабыла своё двустишие и меня прошип пот. Приэтом я знала что дома всё сохранино но вдрук пожар наводнение взрыв газовово балона. Тогда как бывает вешнёвую косточку возврощаеш из горла я вернула свои бессмертные строки. Пожар наводнение? Да в добрый час. Взрыв балона мы всё таки выносим за скопки дело опасное.
Вечер както прокрутился тиливизор ночь свет фар на стене и я ухнула в сон.
Сница сон реальный есть какойто мальчик ево не видно не с нами и какието люди вкратчевые но опасные злые. И они говорят чтото страшное сделают с мальчиком что именно не ясно какбы не в фокусе и ждут от меня что я скажу. Даже не они ждут а всё вокруг ждёт. Ну я собераюсь с духом говорю я против. Они оживляюца радуюца только этово и ждали. Обьясняют на перебой моё вмишательство мальчику ничево не даёт только мне станет хуже. И апять так взмитнулось всё меня ждёт.
Лена думаю насрать на мальчика ево не спасти уноси жопу. Но это до рта не доходит говорю им скушно моно тонна не куда не пойду. Тогда они сбавляют обороты мы мальчику отрежем ухо палец и иди гуляй Лена ты не против? А я против. Ну напугаем ево козу покажим. Я против. Им весило. И так они сбавляют сбавляют накал этово зла а я всё тут не бросаю мальчика какой мальчик младенец прыщавый подросток не видно не в кадре. И они отпускают мальчика гдето там а надо мной смеюца никаково зла не делают смеюца зло Лена чурбан не поворотливый так и уйдеш вся в чужово мальчика а он тибе и спасибо не скажет. А мне сказать не чево не чем вся свенцовая.
Просыпаюсь все члены как говорит Пушкин свенцовые встать не в силах встаю. Аткрываю форточку нет окно. За знобило только так в себя пришла устроилась спать дальше только не мальчик проскочили обошлось по крайней мере я ево не помню.
Претащилась на работу все ходят рожи светлые рады новому дню думаю кому рассказать сон? А не кому. Вот был бы сон где я лохушка змия старуха шапокляк нет проблем рассказать. А тут герой хоть и лохушка тоже. Кому рассказать. Реально блискому человеку где взять. Ну Ире в обличие псехолога может быть разве что.
***
Настает новый день со злобой ево. И вот вызывают меня два начальника савсем начальник и чуть по жиже. И начинают в юморестическом ключе выеснять кто напорол у нас в одделе. Кто напорол Витёк напорол всем извесно. При чём так просто душно так тупо как только Витёк и мог. И породоксально такую ошипку и исправить лехко потомучто она на виду в ней нет тонкости. Я не пойму чево они от меня хотят. Сказать что Витёк это Витёк что ещё.
Дежа вю вспоменаю сон. Сон в руку в ногу в жопу. Вот тебе мальчик с салом на пузе мокрыми под мышками плоскими шутками. Лена стой не выдавай мальчика.
Хотя найти десять отличий лехко эти двое не злые просто смешливые. Шутят двое какбуд то перебрасываюца горячей картошкой а вот в меня я шучу.
– А что вы зделаете если я ево не выдам – вот так кокетливо.
– Уволим.
– Расстриляем.
Нет единодушия в кругах шутников. Ну говорю стреляйте. И тот что по жиже вынимает указательный палец пых пых. Сцена ищщерпана сон длился дольше на то и сон. Хотя кто знаит может он шёл секунду всё относительно.
Возвращаюсь в оддел Витёк стоит и пахнет на пару делений интенсивнее.
– Ну что там?
– Искали крысу.
– Нашли?
– Нет.
А у меня не идёт указательный палец из ума. Он стрилял от бедра горе зонтально значет попал в живот преблизительно вот сюда надо же и там слехка нарывает психосоматика Ира ау. Нехватало ещё усилица боли нет она оцтупает.
Я потхожу к окну два фикуса на подоконнике это не фикусы но их мы зовём фикусы за стеклом крыши крыши антены облока открываю шпингалет распахиваю окно жму фикусы в углы.
Весна вовсю она входит в окно пузырём дышать дышать
Господи как же хорошо как хорошо хорошо спасибо Тебе
***
Крыши антенны крыши крыши
птица летит тяжело
ниже опасно выше выше
воздух черпает крыло
Птица летит как будто не верит
в птичью способность лететь
будто сквозь окна окна двери
будто сквозь крупную сеть
Тело потело душа летела
солнце на небе косо висело
вроде летит но это не дело
Птица зубрит как будто поможет
полые кости форма крыла
птица летит пока ещё может
села бы кабы могла
Душа потела тело летело
как будто небо порвать хотело
срываясь падая то и дело
Тело не тело душа не душа
безумный горячий комок
летит сквозь небо еле дыша
со всех своих крыльев ног
Близко внизу вращается шар
в небе горит пятак
тело к земле направляет душа
что же бывает и так
